Внимание!
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (4)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Взгляды, которыми обменялись Дина, Ксавье, Энрике и Аймар, были красноречивее слов.
– Ты взорвешь все здание? – вздохнул Ксавье.
– Ну-у, это слишком топорно. Я же мастер.
– И?
– Я высокохудожественно взорву все здание. Это будет красиво, командир. Это. Будет. Красиво.
– Пленники, Марьяна, – напомнила Дина.
– Ладно, я засяду в нужнике. Каждому, кто придет, буду по-тихому сворачивать шею. За сутки порешу всех морфо по одному.
– Не пойдет, – сказал Ксавье. – Во-первых, морфо могут не срать сутками, если питаются чужим теплом. Во-вторых, даже пьяные морфо после второго или третьего невозвращенца сообразят, что в доме все больше кислороду.
Марьяна радостно запела:
– Девять пьяных морфо пошли попудрить носик, один утоп в сортире, и их осталось восемь…
У Энрике дернулся кадык.
– Они расстреляют сортир, – заметил Аймар. – И поднимут тревогу.
Марьяна прищелкнула пальцами, словно кастаньетами:
– Давайте начнем с того…
Энрике перебил:
– Давайте начнем с того, что читать дальше свяжем Марьяну и оставим тут до конца вечеринки? Ничего личного.
Мои люди, подумал Ксавье.
Силы Добра.
Энрике, называющий резню «вечеринкой». Марьяна, безбашенный подрывник. Дина, которая сжигает морфо заживо, а после боя молится за убитых. И Аймар, красавец, он же умница, он же разведчик, неспособный на ошибку – может быть, он тоже безумен, если добровольно вступил в команду Небесного Палача?
– Аймар, ты сможешь превратить меня в морфо? – спросил Ксавье.
– Возможно.
– Что значит «возможно»?
– Я могу придать вам только внешний облик паутинной твари, командир. Вы не будете способны принимать боевую форму в случае опасности. Кроме того, ваше поведение будет отличаться в таких мелочах, которые мы с вами не сможем предугадать, поскольку никогда не жили среди морфо.
– Я жила, – неожиданно подала голос Дина.
– Что-о?!
– Я жила среди морфо. Я могу вам помочь.
Смуглое лицо девушки было бесстрастно, словно отлитое из бронзы.
– Дин, ты никогда не говорила…
– Не было повода.
– И в качестве кого ты у них жила? – недоверчиво усмехнулся Энрике. – Колись давай. Всем интересно.
– В качестве… – Дина сглотнула. – В качестве никого. Вполне точное определение. Мы были никем. Девять лет назад. Мне было девять, когда нас освободили.
Ксавье знал, что Дине восемнадцать, но выглядела она старше. Он бы не удивился, если бы она рано начала седеть. Особенно старили Дину глаза – в них непрошеным гостем поселился опыт, какой и к тридцати, и к сорока годам наживает не всякий.
– Я провела в рабстве одиннадцать месяцев. Вместе с пятью другими детьми. Насколько я знаю, у нас не было возможностей для побега. Зато была возможность… наблюдать за хозяевами. Изучать их обычаи. Привычки. Татуировки на их телах. И некоторые особенности… обращения с рабами.
– Господи, – выдохнула Марьяна.
Никто в отряде еще не видел Дикобразку такой серьезной. Марьяна коснулась тонких смуглых пальцев Дины, видно, хотела по-дружески пожать соратнице руку. Подбодрить. Посочувствовать. Но Дина не обратила внимания на ее жест и продолжала:
– За столько лет, конечно, в среде морфо многое изменилось. Но мои скудные познания все же лучше, чем ничего.
Дина прочитала краткий курс этикета морфо:
– Гость приветствует хозяина первым. Хозяин имеет право не приветствовать гостя, если тот ему незнаком. Если гость просится пожить, это вполне нормально, но он обязан сдать оружие и поднести хозяину подарок. Раба, к примеру. Хозяин может попытаться чуть ли не с порога навязать гостю в жены или в мужья кого-то из своих детей. Если у морфо есть дети, то их, как правило, слишком много, и они не вызывают у родителей иных чувств, кроме желания поскорее сбыть голодную ораву с рук. Поэтому Аймару лучше пойти с командиром в качестве морфо-спутника.
Ксавье понял не сразу:
– Причем тут… а, тьфу!
– Я пойду с командиром в качестве ревнивой жены? – без тени улыбки уточнил Аймар.
– Именно.
Дина, Ксавье и Аймар несколько раз повторили и заучили наизусть свою легенду (морфо-беженцы из разоренной крепости Белой Чаши) и устоявшиеся выражения, которые наверняка понадобятся им «в гостях».
Потом Дина показала Аймару, как создать имитацию паутины, сделать из нее петлю, светящуюся зеленым потусторонним светом. Потом девушка взвесила петлю в руке, надела себе на шею, затянула.
– Уверена? – только и спросил Ксавье.
– Уверена, командир.
– Учти: если тебе сорвет крышу, мы все – покойники.
– Мне не сорвет крышу, командир. Я осознаю меру своей ответственности. Из меня получится вполне сносная рабыня. Вот только волосы… Волосы нам тогда стригли коротко. Чтобы не было соблазна повеситься на своих же косах.
Дина достала нож. Марьяна испуганно охнула, будто соратница готовилась отрезать себе не волосы, а пальцы. Ксавье жестом остановил Дину:
– Отставить самодеятельность. Аймар заплетет тебе косу, свернет в улитку и закроет тканкой.
@темы: творчество мое, Вещи и Сны
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (3)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
(Я этого не умею).
"Прислушайся к тому, что это уже пройдено. И путь к исправлению проходит не через путешествие во времени.
Скорее через несколько стадий:
1) это произошло почему?
2) чем я сейчас отличаюсь? Почему не допущу?
3) какой совет, какой опыт помог бы чтобы это не случилось? Что я получил от ситуации кроме негатива, что понял?
4) сочувствие старой версии себя, потому что у нее не было твоего опыта и знаний.
5) принятие права на ошибку старой версии себя.
6) любовь к себе тогда. Пусть глупый и неопытный, но без него не было бы тебя".
Я хочу, чтобы многие мои герои, кто выжил, научились этой технике осмысления прошлого и себя в нем.
И ребята из Орина, и ребята из Мира Снов.
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (1)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Дом молчал – напряженно, выжидающе, точно обиделся и решил ни с кем не разговаривать.
Ксавье вернулся в спальню. Больной лежал все в той же позе. Может, не будить?
Морфо тихонько застонал сквозь стиснутые зубы.
– Н-н… не позволю… ни шагу…
Ксавье тронул его за плечо. Тот открыл глаза. Третье веко не успело раскрыться до конца, так что в первую секунду читать дальшевзгляд у морфо был нечеловеческий. Бр-р. Белесая пленка неохотно сползла с опаловой радужки, и морфо уставился на гостя, словно хотел спросить: «Ты тоже – мой сон?». Потом в глазах промелькнула уже знакомая печаль, и почти сразу – тревога.
– Я что-то говорил?..
– В любви признавался. Своему другу Овидию. Как нога?
– Не болит.
Ксавье хотел спросить: «А чего тогда стонал?», но прикусил язык. Ночные кошмары этого парня – его личное дело.
– Тебе воды принести? – спросил Ксавье.
– А тебе – хватит?
– Да. Если что, еще наколю.
– Чего наколешь?
– Льда.
Ксавье напоил больного подогретой талой водой – от чая тот отказался.
Еще загодя Ксавье нашел в доме жестяное ведро с песком и галькой. Он подозревал, что песок и галька имеют какое-то отношение к лунноцветам, и аккуратной горкой высыпал их в лунноцветной комнате. А ведро притащил в спальню.
– Зачем это?
– Как зачем? Поганое ведро.
– Почему поганое? Хорошее ведро…
Тут, наконец, до морфо дошло, и лицо у него стало совсем несчастное.
– Но ты ведь не будешь…
– Буду. Извини, парень, ты уже староват, чтобы ночью писаться в постель. Считай, что я – твоя медсестричка. – Ксавье развел руками. – Уж какая есть, за грехи твои. Голубоглазые блондинки с шестым размером бюста приходят только к хорошим мальчикам.
Морфо через силу улыбнулся.
– Не знал, что я так сильно нагрешил.
– Тебе сейчас надо?
– Если… если можно…
– Нужно.
Когда ведро было использовано по назначению, Ксавье вынес его в уборную. Вернулся. Морфо снова лежал в кровати и, судя по лицу, предпочел бы лежать в могиле.
– Кошмарный ты тип, – сказал Ксавье. – Не буду с тобой водиться. Приличные ребята не ходят отлить и слова такого не знают.
Морфо нервно хихикнул. Очень по-человечески.
– Я глупо себя веду?
– Немного. Да ладно. У каждого народа свои мерки, что стыдно и что – нет.
Морфо смущенно отвел взгляд.
– У нас важно не «что», а «при ком». Мы стесняемся только в присутствии тех, кого уважаем.
– Получается, ты меня уважаешь?
– Получается.
Ксавье не нашелся с ответом. Куда катится мир? Вон, уже паутинники людей уважать начали.
– Ты, наверное, сам понял, – добавил морфо. – Я не в полной мере снородец.
– Не говори мне, что ты – полу-человек.
– Нет, я не гибрид. Мое тело полностью соткано из паутины. А вот сознание… Я помню, как был птицей в Мире Вещей. Как рождался человеком – в разные эпохи. Как впервые попал в Мир Снов. Завершил цикл снова в качестве птицы и навсегда покинул Мир Вещей. Помню и то, что заставило меня воскреснуть в теле морфо…
– Парень, меня меньше всего волнует твоя биография.
– Но я должен объяснить…
– Да ничего ты мне не должен. Сам подумай. Ты считаешь, мне можно доверять. А вообще-то нельзя. Если по уму. Я, например, тебе не доверяю.
– Почему?
– Так проще.
– Кому проще?
– Обоим. Давай сразу определимся. Никаких имен, никаких рассказов о себе. Общаемся – только по делу. Как выздоровеешь – покажешь мне дорогу отсюда.
– Куда?
– Все равно. Для меня везде – дом.
Для Крушителя нигде нет дома. Оба мира теперь – чужие. Ксавье не знал, куда пойдет дальше. И что будет делать со своей новой, непрошеной жизнью. Но какой смысл обсуждать это с морфо? «Идти мне некуда, сам я не местный»?
– Везде дом, – невесело усмехнулся раненый.
– Ладно. Понадобится ведро – зови. Если засну – все равно зови. Я сплю чутко.
Раненый ответил, что сам хочет поспать еще.
– Ну, спокойной ночи… – Ксавье осекся. «Спокойной ночи, тварь паутинная»? Все равно что «выздоравливай, мразь». Слова, которые знал Ксавье, не годились для этого мирного дома и этого… человека.
Да уж. Человека.
@темы: творчество чужое, Ксавье, Гипнос
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Читаю под кофеек статьи по психологии на тему "как правильно строить отношения", я ж в этом дуб дубом.
Ну и вот.
Загорелся злостью)))
"Ах, помогать? И не подумаю! Задницу от дивана не оторву! Одних бутербродов мне хватает, не хочу разносолов на столе, чтоб потом тонну посуды мыть. И пусть дом стоит грязный, плевать. Вот кому больше всех надо, тот пусть и хлопочет по дому. Мне - сто лет не надо! И не заставите!!!".
"Совместные обеды-ужины? Вместе пережевывать пищу? Вот бесит! Когда я ем, я хочу быть один и думать на 100% о еде, а не отвлекаться на разговоры! Если меня отвлекают от еды, я порыкиваю, точно зверь, и вцепляюсь зубами в лакомый кусочек"...
"Выслушивать критику и превращать ее в конструктивные диалоги, чтобы лучше понимать нужды партнера? Что?! ВЫСЛУШИВАТЬ КРИТИКУ?! Да пусть только вякнет что-то злым голосом против меня - пожалеет, что рот открыл! И что родился - тоже..."
"Кстати, зачем понимать нужды партнера? А мои? Мои собственные нужды важны только мне. Все должно быть справедливо. Под меня не подстраивается никто, в том числе партнеры, я с этим смирился, и это нормально. Подстраиваться под партнера, угадывать его желания, настроения? Заботиться? Зачем? Он что, не умеет сам о себе заботиться? Хочет паразитировать на мне? Если взрослый человек не способен сам себя вечером комфортить и развлекать - он явно не в порядке. Зачем мне в доме фиялочка? Я не люблю цветы. Пару недель не польешь - уже вянут. Да пошел он в жопу, весь такой ранимый!"
В общем, вызверился я знатно.
На партнера, которого еще нет в природе)))
Прямо как в сказке: "Вот разбогатею я, встречу хорошую девушку, поженимся мы, наследника заделаем, и тут упадет с потолочной балки вот этот топор и прямо на нашего сынишку"...
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (9)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
www.psychologies.ru/standpoint/shest-etapov-pri...
Подчеркну понравившийся момент:
Каждый раз, когда вам хочется привычно извиниться, переформулируйте это в благодарность. Далее либо произнесите благодарность вместо извинения, либо прибавьте вторым предложением. Таким образом, акценты сместятся с самоуничижения (отрицательный оттенок) на тепло и признательность (положительный оттенок).
Примеры:
«Извините за опоздание» — «Спасибо, что подождали».
«Прости, что я этого не тяну» — «Спасибо, что помогаешь и поддерживаешь».
«Извини, что я такой/такая» — «Спасибо, что ты все еще со мной».
«Извините, что отрываю вас от дел» — «Спасибо, что согласились уделить время».
«Извини, что я это сделал(а)» — «Спасибо, что даешь мне возможность исправить что можно».
О себе (неприятно):
читать дальшеУ меня есть неприятная черта, недостаток.
Я не люблю больных.
Эти эмоции табуированы в обществе, тк считается, что больные должны вызывать только сострадание. А я совсем не чувствую сострадания к ним. Только стыд за свою неспособность сострадать, т. е. дать больному необходимую эмоцию и улучшить его настроение.
Какие конкретно эмоции мной владеют?
1) Страх. Прежде всего страх за себя. Боюсь заразиться, или даже - что больной сглазит меня.
2) Второй страх: социофобия. Я боюсь, что больной будет заставлять меня очень много общаться с ним: сбегай в аптеку, чай холодный, унеси, завари другой, принеси плед и мед, а теперь снова иди на кухню и принеси к меду ложку. У меня голова идет кругом. Еще хуже, когда больной недоволен и беззастенчиво ругает тебя. Отдельный кошмар - когда ему лет под сто, он брюзжит, тебя не слушает и ему ничего не докажешь. Это страх потерять энергию, свой ресурс.
3) Третий страх: боюсь самого худшего. Страх потерять человека.
4) Уныние. Больные, как правило, унылы. Они хотят, чтобы я им поднял настроение. А я начинаю сам унывать при виде унылого лица. Я не умею менять эмоциональное состояние других людей. Обычно они меняют мое состояние. Даже дети и дураки легко управляют моим настроением.
5) Отвращение. Ну, это понятно. Болезнь никогда не делает человека красивее. Слизь, струпья, рвота, в больнице - запах больницы...
6) Беспомощность. Хочется просто сбежать. Любой другой человек справлялся бы с больным лучше.
7) Стыд, что ничего не можешь изменить. В обычной больнице тоскливая обстановка, больному плохо, а тебе не хватает денег на супер-дупер-клинику.
Как все это принять?.. хз.
ЗЫ: Все это не касается или почти не касается животных. Животинок ношу к ветеринару гораздо проще и адекватнее по эмоциям. Ну ушной клещ, ладно, это не "ужас-ужас -ужас", вылечим. Причина в том, что животные ничего не говорят и не дергают меня. Эмоции я не считываю, поэтому их молчаливый или мяукающий страх меня не волнует.
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (14)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
смири ветвей слепую чехарду,
мой сирый ветер, брат мой невесомый.
Дай рассказать о том, чего я жду -
здесь, в сердце сада и в ладонях дома.
Такой же ненадежный, как и я,
ты налетаешь из небытия
и прошлого доносишь ароматы -
от книг, одежды, чистого белья
Повеет странной сладостью утраты.
...И той, что отреклась от этих стен,
той, для которой тишина - как плен,
шепни, к ее склоняясь изголовью:
я жив, а дома все без перемен -
без почвы и без времени, с любовью.
@темы: творчество мое, стихи мои
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (2)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
– А ты чего ради спросил?
– Да так, любопытно. Ты вообще чего хочешь от жизни?
Девушка ответила явно первое, что пришло в голову:
– Прыгнуть с вышки. В золото.
– В монеты?
– Не, в чистое золото.
– В смысле, в расплавленное?
– Ну.
– Зачем?
– Плавать в нем, нырять. Поднимаешь руку, она вся золотая. Красиво. Кругом красиво. Светло. И тепло.
– Ты знаешь температуру расплавленного золота?
– Это мечта, идиот.
– Pobrecita loca…
– Гос-споди, да хочешь помахаться, так и скажи. Я – всегда за.
– Кто там хотел помахаться? – не оборачиваясь, спросил Ксавье.
– Никто, командир, – широко улыбнулась Марьяна. Был бы хвост – умильно завиляла бы хвостом.
Пару раз в воздухе витала мысль, что шальной девке в отряде не место.
Но Ксавье не торопился: читать дальшеМарьяна ему понравилась.
Нет, ничего такого, точно. Просто он разглядел в ней хорошего человека.
А хорошими людьми не разбрасываются.
Ксавье присматривался к ней полгода. Три-четыре месяца полагался на нее и в разведке, и в бою – она не подвела.
В местах, испорченных цивилизацией, Ксавье приказывал ей держаться рядом. Она возвышалась над ним на целую голову, точно классический телохранитель большой шишки. Ксавье не нуждался в охране, но Марьяне нравилась эта роль. Она гордо вышагивала по левую руку от Крушителя, не догадываясь, что ей не доверяют. Да, изначально Ксавье сомневался в ней, потому и держал под присмотром.
Впрочем, и теперь – спокойнее, когда Дикобразка на виду. Не натворит глупостей.
Девчонка могла бы неплохо соображать. Но не хотела. Ей нравилось болтаться по жизни, отключив здравый смысл и забросив его на антресоли. Туда же отправились и амбиции. И планы на будущее. Она жила не одним днем – одним часом, развлекалась, как проклятая, и никому не рассказывала, почему стала такой.
Когда Ксавье нашел ее на Крошиной Густоши, она была изранена, а две ее соратницы – убиты. Ей не приходило в голову ни собрать их прах, ни перевязать свои раны, ни попросить помощи.
Энрике обратил внимание на ее униформу. Пусть окровавленную и обтрепанную, но все же узнаваемую.
Аймар обратил внимание на ее браслет.
Дина обратила внимание на ее осунувшееся грязное полудетское лицо.
На грязь, размытую слезами.
Но девушка больше не плакала. Тому была веская причина. Она сидела на останках чудовища, которое сама же и поглотила. Наверняка это был первый порыв – отомстить за подруг и тут же пополнить угасающие силы за счет убитой твари. А твари на Крошинке сплошь больные, облезлые, в язвах, и хорошо, если в темноте не светятся. Девица не только ранена – еще и отравлена, думал Крушитель. Что у нее теперь с мозгами – не узнаешь, пока не дотащишь до целителя. И как только жива до сих пор…
Энрике заметил: неплохо бы девицу дотащить, но не до целителя, а до представителей закона. Может, за нее и награда причитается. Она и ее убитые подруги носили эмблемы отряда, расформированного два месяца назад. Командующую обвинили в коррупции и заточили на Слепой Луне, а солдат обязали снять позорящие их эмблемы. Три сопливки – самые глупые или самые закоснелые в беззаконии – уперлись, не подчинились решению суда и сбежали на вольные хлеба. А какие хлеба – на Густоши? Ежу понятно, какие. Разбойничьи.
«Она не сдастся в плен», спокойно возразил Аймар. «Скорее умрет. У нее лезвие в браслете запрятано».
Дина отмахнулась от Аймара, присела на корточки рядом с девушкой. Зашептала: «Никто тебя не тронет, вот умница, вот умница» – точно ветеринар, успокаивающий напуганного, ощетиненного зверя. Откинула полу забрызганного кровью плаща. Ветхая ткань рубашки прилипла к ране и закрыла ее, на время остановив кровотечение. «Я только осмотрю»… Раненая подняла руку, уперлась Дине раскрытой ладонью прямо в лицо, оттолкнула. Точно не человека, а предмет.
В сухо блеснувших карих глазах не отразилось ни единой мысли – тук-тук, открыто.
Ксавье рявкнул: «Встать, солдат!»…
Та каким-то чудом встала, пошатнулась – и выпрямилась.
«Смир-рно! Слушай мою команду!»…
Вот так ее и спасли.
Дина выхаживала Марьяну, освобождала ее тело от яда. А заодно оберегала свою пациентку от посторонних взглядов и расспросов. Особенно от Энрике, который то ли в шутку, то ли всерьез подсчитывал возможную стоимость ее головы.
– Волк, коза и капуста, – пробормотала Марьяна, в очередной раз глотая лекарство. – Знаешь эту задачку? Брр, горькое… Дин, почему чудищ есть нельзя? Я же нормально себя чувствовала, в смысле, блевать не тянуло, пока ты не начала меня лечить. Ди-ин! Что ты молчишь? А когда ты думала, что я без сознания, ты разговаривала. Ты со странностями, да? Немножко ведьма? И сколько народу уже отравила? Шучу. Долго мне еще лежать? Э-эй! Нет, ну так неинтересно. И кто я в этом отряде? Волк? Нет, волк у нас Крушитель. Тогда, может, капуста, раз на мой кочан покушается козел?
– Шуток не понимаешь, трепло, – огрызнулся Энрике, склоняясь над котелком – была его очередь кашеварить. – Никто тебя не сдаст. Хотели бы – сдали бы.
– Почему твою командующую обвинили в коррупции? – неожиданно спросил Аймар.
– Понятия не имею. Хорошая была тетка.
– Была? Она ведь жива.
– На Слепой Луне. Все равно что покойница.
– Но ты так и не сняла эмблемы ее отряда.
– И что? Ваши надену поверх. Крушитель тоже хороший мужик.
«Тоже хороший мужик» чуть не поперхнулся кашей.
– Ты еще не доказала, что нужна моему отряду.
– Нужна, командир, нужна. Вы салюты любите? Вот со мной каждая операция будет «привет-салют».
– Мне уже тревожно, – усмехнулся Энрике.
Марьяна приподнялась, гордо вскинула руку и вызвала «дикобразку».
– Что взорвать, командир? Весь мир или только половину?
– Отставить.
Снаряд распался. На побледневшем лице Марьяны выступили капли пота. Она широко улыбнулась фиолетовыми губами.
– В другой раз укажите мне цель, командир. Я – лучший подрывник на Крошиной Густоши. Кого взорвала – никто пока не жаловался.
Брови Крушителя сошлись к переносице.
– Сопля ты безмозглая, а не подрывник. Здоровье подорвала – это да. Чтобы перед нами хвост распушить. Угробила целые сутки Динкиных трудов. Теперь ей снова в тебя силы вливать… – Ксавье кивком указал на Дину. – Извинись перед человеком.
Марьяна боролась с собой. А Дина смотрела в землю. Ни в чем Марьяну не винила. И не любила, когда на нее обращают внимание.
– Если хочешь идти с нами, помни: твоя жизнь принадлежит не тебе одной. Усвоила?
– Да, командир. – И совсем тихо: – Дин… Ты извини.
– Не «да», а «так точно», – придрался Ксавье. Но лед был сломан.
– Так точно, командир!
Очень скоро повиновение вошло у нее в привычку.
Правда, живи Марьяна сама по себе, даже зубы чистить перестала бы. Если бы ею не командовал Ксавье, ею командовал бы алкоголь.
Ксавье думал за нее. Отбирал у Марьяны подозрительные самокрутки, выливал содержимое фляги. В каждом Оплоте следил, чтобы она не поссорилась с местными бандитами (ну, или не подружилась с местными бандитами – еще неизвестно, что опаснее).
Временами на него накатывало горькое чувство, что Марьяна ему – как дочь. И в такие минуты Небесный Палач хотел выкрутить ей оба уха. Чтобы хоть немного прибавилось в голове ума.
Но – не судьба.
Крушитель сам ввел в отряде правило: никаких телесных наказаний. За серьезные проступки полагалось изгнание из отряда. За мелкие, вроде Марьяниных, наказание определял Ксавье. Например, возместить ущерб. Стаканы купить, да стулья, да пару столов, да и барную стойку починить заодно. Дикобразка продавала добытые в последних боях трофеи, выплачивала штраф, ходила понурая и стреляла у всех то чай, то печенье, то табачок, а спустя пару месяцев опять влипала в историю.
@темы: творчество мое, Ксавье
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (2)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
"Будущее Ватаси"
читать дальше
Посмотрев это, стал размышлять о своих сложных отношениях с работой.
Я работаю 10 лет, сменил около 7 профессий и еще больше рабочих мест.
Ценю моральную поддержку, нормальное человеческое отношение. На любом рабочем месте это большая редкость. Чтобы, например, когда в начале незнакомого дела ты немного робеешь, тебе с улыбкой говорили "не робей, опыт придет", а не кидались агрессивно: "вы кто ваааще, вам ваааще нужно это рабочее место или нет?!"...
Я просто влюбился в "сэмпая" в этом ролике.
Господи, да с такой заботливой и доброй старшей коллегой я готов работать где угодно, сколько угодно по времени и практически за любую зп.
Наверное, это звучит странно.
Потому что читать дальшемоих знакомых в основном мотивируют либо деньги, либо интересные проекты.
У меня в жизни было и то, и другое в разные периоды, но не ни то, ни другое не приносило ощущение стабильности и счастья.
Когда все время нервы-нервы-нервы, ты выгораешь. И уже ни проектов не надо, ни денег, ни хлеба, ни будущего. Все безразлично. И понимаешь, что тебя, такого выгоревшего и безразличного к результатам, непременно уволят, и ничего с этим не поделаешь. Закрыл глаза и пассивно бредешь в пропасть.
Я бы больше всего "горел" ради цехового братства.
Ощущать себя "одним из НАС".
Некоторые корпорации подделывают это, сотрудники произносят речевки, устраивают корпоративы, но все равно не становятся единым "МЫ", я чувствую фальшь и не участвую ни в чем, отстраняюсь демонстративно. Они же не верят. Я не хочу притворяться, как они.
Меня везде считают одиночкой. Не умеющим и не желающим работать в коллективе. Очень смешно, тк именно я всю жизнь искал работу, на которой ХОЧЕТСЯ НОЧЕВАТЬ. Именно я хотел бы вскочить и заорать гимн "своих" в восторженном хоре таких же энтузиастов.
Говорю в сослагательном наклонении, тк в реальной жизни никакого цехового братства не видел.
Но заметил, что стоит коллегам проявить хоть какую-то человечность, у меня прибавляются силы, хочется жить, и хочется работать лучше. Директор несколько раз подвез на своей машине в дождь. Поступил человечно. Я хочу, чтобы у него все в жизни было хорошо!
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (4)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
– Морфо недоморенный, – шептал Ксавье, обтирая его лоб важной тряпицей. – Лучше б ты башкой в каменную стену врезался, а не в меня. Переход мне сорвал. К свету не дал подняться. Гонял по Безымянке, в лесу чуть не заморозил. Если ты еще и умрешь, пеняй на себя, гад. Из-под земли достану… И молотком по самые уши обратно в землю забью…
Красноречие Ксавье очень скоро себя исчерпало. Он устал. И говорить устал, и вообще.
Безотчетным движением подсунул руку под шею и плечи больного, приподнял ему голову. Будто пытался удержать. Не отпустить. Не отдать.
«Живи, тварь паутинная…».
Чужая голова на сгибе локтя Ксавье была тяжелой и горячей.
«Помоги», вдруг обратился Ксавье к тому, кому когда-то служил, к тому, кого ни разу не видел и в чьем существовании на самом деле сильно сомневался. «Если ты есть – помоги нам. Я же тебя еще ни разу ни о чем не просил».
Ан нет, просил. Давно, в другой жизни.
Еще до больничной эпопеи.
Подбитый голубь нахохлился и читать дальшесидел возле скамейки в холодном осеннем парке, не улетал, косил желтым глазом, у него даже крови нигде не было видно.
«Ну зачем ты стрелял?! Зачем?!»
Шестилетний Ксавье добежал до брата, укусил его за руку и тут же получил полновесную братскую затрещину. Удар смягчила теплая шапка. Один из братних приятелей тут же вставил: «Ты по голове не бей, бей по попе»… Старший брат хвастал перед двумя своими дружками, что уложил птицу с одного выстрела. У него была особая «супер-дальнобойная» рогатка.
Ксавье ненавидел рогатки.
Взял голубя на руки. Тот и не думал противиться. Тощий, некрасивый. На груди топорщились перышки, на одной лапе не хватало двух пальцев – давняя потеря. Голубь выживал, как мог. И пытался выжить сейчас. Он дышал трудно и был теплый.
«Господи, пожалуйста, вылечи его…»
Ксавье гладил кончиками пальцев мягкие, гладкие, теплые перья, шептал голубю ласковые слова. У голубя что-то сломалось внутри. Ксавье любил его. И почти ненавидел – за тихую покорность умирания. И от злости любил еще сильнее. Прошло лет сто. Вся жизнь. Уже и брат с дружками пошел в сторону дома, и от матери брату влетело, что бросил маленького в парке, и мальчишки побежали назад, зовя Ксавье. А голубь не улетал. Не шевелился.
Мальчик почувствовал, когда голубь стал свободным.
Отлетел.
Брат не дал ему похоронить голубя. Силой потащил мелкого домой.
Ксавье не плакал.
Кое-как съел ужин – у него, как обычно, не было аппетита, но приходилось ковырять еду вилкой и хотя бы что-то пропихивать в рот, иначе у мамы начиналась паника. После прогулки в парке снова заболела спина, и Ксавье привычно промолчал, по той же причине: мама начнет сходить с ума. У него не было сил выносить ее тревогу и тоску. А чем ее утешить, как поддержать, он не знал.
В то время Ксавье никого не мог спасти.
Тайком вытащил у брата из «секретной коробки» рогатку. Хотел сломать. Потом задумался. Вместо камня взял белый мраморный шарик для игры в лунки.
Если брат узнает на своей шкуре, каково птицам, то перестанет в них стрелять.
Что брат, может быть, и жить перестанет, Ксавье не волновало.
Для него справедливость была важнее милосердия. Рано в нем это проявилось. С тем и жил, не подвергая сомнению то единственное, во что верил.
Кто убивает беззащитных, должен быть наказан. Об этом все сказки. Об этом и память крови.
Распоротое брюхо сказочного волка охотники набивают камнями. Волка следует покарать за то, что он – волк.
А парнишку двенадцати лет – за то, что ему двенадцать, он пыжится и нахальничает, у него нет почвы под ногами, он стреляет по живым мишеням.
За все надо платить.
Так считал будущий Небесный Палач.
Брат был, конечно, в кабинете отца, куда детям входить запрещалось. Опять тайком листал книгу «Пытки и казни Средневековья», те места, где неприличные картинки с голыми женщинами.
Ксавье медленно приотворил дверь, придерживая ручку обеими руками, чтоб не тенькнула.
Рыжеватая макушка брата виднелась из-за отцовского стола. Она не шевельнулась.
Ксавье неслышно переступил порог.
«Привет».
Брат поднял голову, на веснушчатом лице отразились досада, смущение и злость – все эмоции виновного, пойманного с поличным; страх неплохо спрятался за ними, но Ксавье почуял его – и улыбнулся. Прицелился. Казалось – он уже проделывал подобное очень много раз, недобрая сказка тянет его за собой, втягивает в себя, желая повторяться снова и снова.
Он метил в глаз.
Белый шарик пролетел в сантиметре от братней головы, стукнул в позолоченные книжные переплеты, выбил пыль.
Брат, конечно, дал Ксавье по шее и рогатку отобрал. Перепрятал. Потом вздул мелкого как следует. Бить младшего брата строго-настрого запрещалось, но – мало ли, во что ему завтра поиграть захочется…
Ксавье не плакал.
Ночью ему не спалось: разболелась спина, а в правой ноге до колена будто сидела железная спица. Но мраморный шарик больше не завораживал его своей белизной и не просил крови.
Ксавье думал только о голубе. Не верил, что у птиц не бывает души.
«Есть у вас душа. Есть. Непременно есть. И будешь ты на небе – выше неба – летать вольно»…
…Время катушкою ниток выпало из рук, покатилось, пошло отматываться само по себе – у Ксавье уже не было сил его ловить.
Заснул – кажется, на минуту всего.
Очнулся, вскинулся: жив пернатый?
Жив, дышит.
Рот чуть приоткрыт. Перьев на теле поубавилось. И, кажется, дыхание стало глубоким и спокойным. Птичьи ноги превращались в человеческие и выглядели странно – все еще длиннопалые, с когтями. Главное – гнойного нарыва больше не было. Рана – вот, краснота и припухлость никуда не делись, но рана больше не нарывала.
Тогда только Ксавье заметил, что у него самого затекли ноги. И шея. И спина. И вообще, он озяб – задницу заморозил. Сидел, оказывается, на полу, у кровати, привалившись к ней и положив голову на край матраса.
Сколько времени он проспал? В доме – ни часов, ни окон.
А, неважно.
Спасибо, Господи. Сегодня у Крушителя праздник. Кутить так кутить. Двенадцать часов сна, или нет, сутки. Целые сутки и часика четыре на десерт. Ксавье предчувствовал, что столько времени для сна не бывает в природе, наверняка раненый разбудит его раньше. Но хоть помечтать пока можно…
Как хорошо, что у него есть навык – спать неподвижно. Пришлось научиться, когда ночевал на деревьях. Значит, если перед сном он прикажет себе не шевелиться, то не толкнет раненого, не навалится на больную ногу.
Ксавье лег рядом со спящим.
Глаза слипались.
Он знал: теперь ему приснится хороший сон.
@темы: творчество мое, Ксавье, Гипнос
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (3)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
– Нет, благодарю.
Странные нотки в голосе. Крыша у него, что ли, протекла с голодухи?
Или, может, у парня жар. Он и решил, будто попал на прием в Букингемский дворец.
Ксавье повторил уже мягче, поднося еду чуть ли не к носу больного:
– Смотри. Я там нашел чай, печенье. И консервов – хоть заешься. Тушенка, рыба. Не знаю, как здесь со временем, но вроде консервы не просрочены. Банки не вспучились, и на том спасибо. Ты меня слушаешь?
– Консервы… – Морфо выговаривал слова медленно, без выражения, точно пьяный, вспоминающий вслух свой домашний адрес. – Conservo… conservo a mi enemigo… cum servis nullum…
– Не раскисай! – Ксавье стало не по себе. – Сухари в кипятке могу размочить. А?
– Редьку, индивий-салат… молоко, загустевшее в творог… яйца… и семена батата – опять… в урожайную пору…
– Хватит! Заткнись!
Ксавье ненавидел бред. Один человек умер в бреду у него на руках. Часа три умирал. Подобного опыта Крушителю на всю жизнь хватило.
Морфо умолк. Облизнул губы.
– Прости. Это Овидий. И Басё.
– Ибо что?
– Басё. Тоже поэт. Лезут в голову… Будто одновременно – ты и трава, листья… Только надо уйти… жарко здесь…
У него и вправду начался жар.
Поврежденная птичья ногачитать дальше заметно отекла по сравнению со здоровой. Складки кожи на ней расправились. Возле раны нога надулась, как воздушный шарик. На ощупь – горячая. Может, это и не отек вовсе. Может, гнойный абсцесс. Или гангрена. Черт их знает, этих морфо, какие у них бывают болезни и чем их лечить.
Да без разницы, все равно лечить практически нечем.
Ксавье тяжелой рукоятью ножа истолок в порошок две таблетки стрептоцида. Раскалил лезвие ножа. Вскрыл рану. Выдавил гной. Свернул из листа бумаги трубку и с ее помощью задул порошок в рану. Метод варварский. Есть еще такая штука - болевой шок. Ксавье никогда не мог себе позволить валяться без дела кверху пузом - ах, у меня болевой шок, не трогайте меня, я умираю - но то Ксавье, а то нормальные люди... то есть морфо... не зря же придуманы обезболивающие...
— Будет плохо — кусай подушку.
– Мое тело заканчивается, – сказал морфо. – Забыл слово… износилось…
– Не разговаривай, – оборвал его Ксавье. – Терпи.
– Терплю. Но могу не выдержать, – объяснил морфо, словно речь шла о мелких бытовых неурядицах – ну, там, кронштейны не выдержат, книжная полка упадет. – Пока я в сознании, дай мне перейти.
– Что?!
– Добей меня. И дай перейти. А сам иди в Странный дом. Это место… исчезнет. Без меня. А он останется.
Ксавье поднес к самому носу раненого кулак и отогнул средний палец.
– Видел? Хрен тебе, а не переход.
– Как же… трудно… – раненый поморщился. Должно быть, трудно разговаривать с дураками. Или, может, трудно жить. И трудно умирать.
– А мне, значит, легко?! – не выдержал Ксавье.
Его охватила ярость.
Проораться бы всласть. Чтобы охрипнуть и оглохнуть.
Он же давил в себе крики, душил жалобы.
Всю. Гребаную. Жизнь.
Его отправляли к мозгоправу, а он смеялся: «Всех лечат от нервов, а меня – от того, что нервов нету». Родственников хоронил – и не плакал. По брату ни слезинки не уронил. Когда с ним пытались поговорить о здоровье, о том, сколько еще лет он протянет, и о том, что всегда есть надежда – в ответ слышали одно: «Мне без разницы».
Чурбан бесчувственный. Из дерева квебрахо. Того самого, об которое ломаются топоры.
В больнице медперсонал роился вокруг тех, кто орал, стонал и плакал. Их держали за руки. Их уговаривали дать кровь из вены, сглотнуть зонд, не выдергивать катетер. А Ксавье молчал. Из принципа. Интересно, кто обратит внимание на парня, который во время приступов боли молчит и читает книгу? Когда Ксавье потерял надежду, он стал молчать от злости. Не хотел общаться с придурками. Не желал принимать от них помощь. С ними или без них, все равно умирать. Никто не спасет.
Он ненавидел всех.
Кроме зверей, птиц, деревьев. И детей.
Да, однажды он попал в палату к малышне. В ту, где на стене зачем-то был намалеван пес Пиф, косой на оба глаза и страдающий пляской святого Витта. Чего только ни пририсовывали этому Пифу, даже вспомнить стыдно. От Ксавье ему достались вампирские клыки, шрам на щеке и малайские кинжалы в обоих лапах.
Кроме троих малышей, в «палате пифий» лежал парень с обожженной левой рукой и сгоревшими бровями. На голову выше и заметно крепче Ксавье. Собирал дань с ближайших соседей и еще с нескольких ребят, кто послабее. И к новенькому подошел «познакомиться». А на другой день выписался домой – с распухшим носом и следами зубов на щеке; его папаша ходил выяснять отношения с родителями Ксавье. Пронесся слух, что Ксавье за драку ничего не будет. Почему – объясняли шепотом. Ребята гордились новым соседом. Сосед с края бездны. Он расшатывал им нервы и показывал краешек изломанной дикой вселенной, в которой жил. Детям нравилось бояться. По ночам они просили Ксавье пересказывать фильмы ужасов: «Человек-ягуар», «Я гуляла с зомби»... Потом ужастики кончились, и Ксавье стал придумывать истории сам. Вернее… не придумывать. Он рассказывал о Мире Снов. Дети не спали до двух часов ночи. И не спрашивали, почему к полной горсти прописанных Ксавье разноцветных лекарств добавились желтенькие успокоительные. И почему он их не пьет. Они привыкли хранить его секреты. Запросто рассаживались на его кровати, выпрашивали у него цветные карандаши, дарили ему рисунки. И вовсе он не собирался опекать мелюзгу. Сопли им не утирал. И не хотел с ними прощаться, когда их выписывали, заменяли на других. Каждый обещал навещать Ксавье, а он знал, что глупая мелкотня забудет его. Отворачивался: «Проваливай, нечего тебе сюда ходить!»…
На день рожденья родители накупили Ксавье штук пять настольных игр. А он раздал это барахло мелким, им нужнее.
Ксавье не знал, что нужно ему самому, только понимал, что ему это никогда не подарят.
Наверное, он просто не умел жить.
Вот и теперь – пляшет с бубном вокруг полудохлого орнитоида, который скоро перестанет трепыхаться.
– Заткнись, – вслух сказал Ксавье. Только морфо больше ничего не говорил. Кричал кто-то внутри Ксавье, кричал не переставая.
Сходим с ума потихоньку.
Как говорил самому себе один шизик: «Приятно забыть все невзгоды в вашей компании, сэр».
@темы: творчество мое, Ксавье, Гипнос
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Разложу ее на несколько, хотя корень один.
1) у меня есть большое желание общаться, но трудно знакомиться - где и как вообще знакомятся люди?
Раньше это получалось само, я просто хватал выбранного в толпе человека и знакомился с ним. Или на меня налетали и общали, и я это позволял.
Но сейчас я ощущаю в себе надлом, который мешает мне с ходу очаровывать людей, как раньше.
Возможная причина этого надлома: читать дальшея осознал, что, очаровав человека, должен нести ответственность за наши дальнейшие отношения.
Я вполне могу просрать отношения, нанести травму человеку, или просто не потянуть суровую реальность и быт с этим человеком. (Я постоянно не тяну суровую реальность с разными людьми).
То есть одно дело - очаровать красивую девушку, а другое дело - узнать, что мать у нее алкоголичка, испугаться такой тёщи и сбежать, бросить эту девушку.
Я боюсь подобных ситуаций и поступков.
Потому что осознаю: у меня нет сил ни на матерей-алкашек, ни на матерей-стерв, ни на матерей-ханжей и истеричек. У меня вообще нет сил на чужие семьи с их устоявшимся укладом, даже если это нормальный уклад, без патологий, все равно там свои подводные камни.
Нет сил общаться с богачами, они меня вымораживают, хотя они в этом и не виноваты и даже не осознают, что на каждом шагу создают мне проблемы (помню, как одна девушка захотела торт раза в 3 дороже, чем я рассчитывал - "я люблю именно такой" - она-то с удовольствием съела тортик, а вот я молча злился на ее так называемый "эгоизм" и больше не рвался общаться с ней, теперь жалею, ведь лучше бы объяснил ей свои переживания по-честному, мы бы вместе это разрулили).
Нет сил приспосабливать свои привычки к чужим. Нет сил терпеть чужую зажатость. (Девушки всю жизнь шипят мне в ухо "не позорь меня при знакомых" и краснеют за мое поведение на людях, потому что я в горе и в радости громкий - и хочу быть еще громче).
Нет сил на чужие проблемы со здоровьем, особенно если это предполагает мою вечную вину: "Ты мог бы помогать больше, ты мог бы давать больше, твоих вливаний ресурсов недостаточно".
И главное, у меня НЕТ ЖЕЛАНИЯ прогнуться и вытерпеть неудобства типа "ради любви". НЕ ХОЧУ.
Раньше меня все это не волновало. Мне казалось: главное - познакомиться, а после этого мы проживем долгие счастливые годы на облаке.
А теперь я все это осознал и разучился знакомиться.
Как будто налетаю на невидимую стену. Между мной и другими людьми.
2) есть большое желание общаться, но нет сил делать это регулярно - вдруг меня забудут?
Мне реально нужны тайм-ауты. На день, неделю, месяц, год.
В моем случае мне было бы стыдно и боязно читать дальшепроизносить киношную фразу "нам нужен перерыв в отношениях". В кино под этой фразой подразумевают совсем другое! Подразумевается, что в отношениях есть проблемы, они на грани разрыва. А разве человек не может хотеть перерыв в хороших отношениях? Да, мне нужно делать перерывы в хороших отношениях. Это все равно что время от времени обесточивать прибор, который много работает и перегревается. Обесточивать на полчаса. Превентивно. Чтобы уберечь от поломки. Мне кажется, если не брать перерывы, то отношения быстро сгорают и люди в них тоже быстро ощущают выгорание.
Я только мечтаю о таких отношениях, чтобы после перерыва всегда находить этого человека ровно на том же месте и в том же статусе - "жду тебя, люблю".
У меня сейчас такая дружба есть. Человек видится со мной примерно раз в месяц, хотя я бы хотел чаще. Но я терплю, потому что помню свои собственные неприятные ощущения, когда меня насильно тащили общаться и видеться каждый день, даже когда я не в настроении, а мою жажду временно сделать перерыв принимали со скандалом: "Да можешь вообще уйти, раз ты так от меня устаешь".
3) есть большое желание общаться, но мало кому интересно по-настоящему общаться со мной, не так, как принято в социуме, то есть без притворства.
Я притворяюсь читать дальшес коллегами, притворяюсь с любыми людьми, с которыми у нас основное общение идет в социуме, а не на кухне. Для меня немыслим служебный роман, тк роман предполагает хотя бы каплю открытости, хоть зернышко правды. А я научился закрываться в социуме даже раньше, чем задумался о своей агендерности, ориентации и тому подобном. Я закрываюсь лет с двенадцати как минимум. Потому что агендером еще себя не проявил, а психом был уже тогда. Собсна поэтому в рамках социума очень редко и осторожно дружу и никогда не влюбляюсь.
Кстати, в присутствии реально любимого человека я не могу и не хочу вести себя социально-приемлемо - не хохотать, не скандалить, не визжать от радости, не ревновать к каждой тени, не бодать любимого головой в нос до победного хруста и не жевать его уши до реальной боли. Поэтому с одним сильно социальным товарищем я договорился, что в социуме мы притворяемся просто друзьями. Мне это помогало. Потому что только в роли friends only мы производили впечатление вменяемых людей, я не откусывал ему уши, и он не вылетел с работы.
И еще про романы. Один человек "из социума" проявил ко мне интерес, но мне было совершенно нечего ответить ему, потому что ему понравился "социальный" ложный я, милый няша, которого в реальности не существует. Я изо всех сил старался донести это до него и из уважения к нему даже предлагал ему познакомиться со мной реальным. Но он не захотел меня услышать. Чем больше я демонстрировал свои реальные качества и высказывал свои подлинные мысли, тем несчастнее он выглядел. Что характерно, он уже несколько лет как перестал общаться, а я до сих пор думаю, почему он не сделал ответный жест уважения, не сказал, что понимает и принимает настоящего меня, хотя и не видит смысла оставаться с этим человеком, поскольку нуждается не в нём, а в ком-то другом. Я считаю, что достоин такого уважительного отношения.
У меня есть друзья, при них можно быть собой.
Но все остальное время, помимо встреч с ними, я оторван от самого себя. Мне больно. Я точно лишен чего-то необходимого: глухой или немой. Я как будто лежу в сундуке. Я ощущаю себя одновременно Волдемортом и Петтигрю: один я бегает по жизни, притворяется тут и там, добывает хлеб насущный. А другой мучительно ждет, ждет, ждет, ждет. Мечтая захватить мир и свободно расправить плечи, и вынуть из шкафа все свои скелеты, и стряхнуть пыль с крестражей, и крикнуть: "ВОТ И Я"...
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (5)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Вот.
А сейчас я в Звенигороде, в голове сумбур, за окном сосны заснеженные и такие вековые сугробы, что не верится, будто они тают хоть когда-нибудь. Кажется, так и лежат годами. В лесу стоит зеленый сейф с полуоткрытой дверцей. И что бы это значило?
Один коллега-литератор предположил - провода там, другой - яйцо дракона. Замерзнет яичко-то. Хотя, может, это специальный снеговой дракон.
Завтра обсуждение моей повести "Барсукиха".
20 Форум молодых писателей, полёт нормальный.
URL записиСмог встать пораньше и поехать ловить Ине в коротком промежутке его свободного времени в Москве. Прогулялся от ВДНХ до бизнес-центра, а пока подождал прибытия Ине из аэропорта (неизбежная часовая поправка на пробки) - успел обойти небольшой уютный сквер с памятником академику Люльке. Послушал воробьёв (уже нечасто в Москве можно встретить поющие кусты), посмотрел на больших синиц и лазоревок на кормушке.
Я встретил Ине с такси (когда из Яндекс.такси выпадают буквы, получается китайский извозчик Ян Си), и мы сперва оптимистично пошли в сторону ВДНХ, но на подступах к гостинице Космос нас чуть не сдуло нафиг ласковым(нет) весенним ветерком с мелкой снежной крупой, и мы повернули назад, к Тануки напротив бизнес-центра. Потому что Тануки там точно есть, а есть ли кафе поблизости от главного входа - я давно не проверял.
В Тануки наше появление отметиличитать дальше пафосным ударом в гонг, мы выбрали методом тыка чаёк, но никто так и не подошёл, чтобы поинтересоваться нашим выбором. Зато мы уютно посидели и обменялись гостинцами. Губная гармошка и вистл (теперь его зовут Ветерок), которых я берёг всю зиму, обрели наконец добрые руки, а до меня доехали кукольные деды. Подробнее о дедахТо есть деды - это кодовое название, а так они в самом цвете лет, суровы, и мощны их лапищи. Один из них не успел доделаться и приехал с приданым в виде материалов, рассчитывая на прямые руки Птахи в починке скальпа (она смеётся, но ей придётся). В общем, в нашей грядущей кукольной эпопее с чего-то надо начинать, почему бы не с этого. Показывать буду потом, имена к дедам тоже пока не приросли.
Также до меня доехали шикарная книга зарубежной драматургии о русском Смутном времени, написанной ДО "Димитрия" Шиллера, даже в переводах, и с комментариями! Бесценная для театроеда штукаИ стихи - во-первых, самого Ине (все уже знают, как я люблю бумажные издания друзей, и в последнее время на меня просто грузовик пряников опрокинулся), а во-вторых, Рембо (и его я тоже люблю нежно - а в бумаге, кажется, раньше не заводил). А ещё - подвеска-мантикот и заготовки под кулоны: с белой вороной и офигенная китайская, с драконом и фениксом в ланьских цветах. Ине много спасибо и обнимать!
Уверен, ещё увидимся.
Всё хорошее быстро кончается, так что я проводил Ине до посадки на автобус. Идти на поиски Китайского павильона заленился, да и в метель попасть не хотелось, - поехал домой, где уже вернулась с игры Птаха и к ней уже приехали Райна, Сакура и Ликс. Хорошо посидели!Райна была с нами недолго, а вчетвером посидели отлично, повспоминав былые китаеигры и игротешью кухню. И будущие мелкоигры размножаются почкованием, до всех едва ли доберусь - и своё бы воткнуть куда-то...
Всем уруру, это был хороший день!
АПД: предложили сегодня выбрать в подарок одного из двух рыжих валяных хэндмэйд-кошанов - неправильного, криво сделанного и дикого или красивую няшечку-улыбашечку. год назад взял бы няшу. сейчас взял дикого. тот всегда найдет добрые руки, а этот нет. подправил его сам, чтоб все лапы были одинаковой длины и чтоб он стоял и не падал, теперь ношу в кармане. назвал - Имбирь.

- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (5)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Я таки не забросил Орин.
Вот нарисовал взрослого Алайрена. К рисунку - цитата из классики:
"Кругом вставали волны-стены,
Спадали, вспенивались вновь,
Пред ним неслась, белее пены,
Его великая любовь.
Он слышал зов, когда он плавал:
«О, верь мне, я не обману»…
Но помни, — молвил умный Дьявол, —
Он на заре пошел ко дну".

Ссыль на чуть лучшее качество: cloud.mail.ru/public/YEKs/Fy5pJBczq
@темы: творчество мое, картины мои, Наследники Орина, картины
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (3)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
– Да.
– Где ты его откопал?
– Нигде. Его не пришлось откапывать. Он не успел умереть.
– А собирался?
– Да. «Собирался»… Не то чтобы он сам это планировал. Так сложилось.
– И ты его спас?
– Оказал первую помощь. Спасли – врачи. В Мире Вещей принято поступать именно так. Не лечить ножевые раны самостоятельно, если читать дальшеты не врач.
– Кто он тебе?
– Пока не знаю.
– А он знает об этом твоем «пока»?
– Возможно.
В серо-зеленых глазах не было ни хитрости, ни злобы, ни мстительной радости, ни лукавства. Кловис не торжествовал. Не подначивал: ну-ка, поборись теперь за меня. Кловис совершенно спокойно давал понять Ксавье: у него теперь другая жизнь. Скорее всего, в будущем связанная с Ивом. А если и не с Ивом, все равно – другая.
– Сочиняешь, – сказал Ксавье. – Можно подумать, ты на самом деле хоть кому-то нужен, трус-недоучка.
Кловис прекрасно понял, почему «трус» и в чем его обвиняют.
Но не вздрогнул, не покраснел от гнева и обиды, не начал оправдываться. Только чуть прикрыл глаза. Мол, я тебя услышал.
Ксавье тут же пожалел о своих словах.
Во-первых, подлые, во-вторых, глупые. Недостойные их обоих.
А еще – Крушитель знал, что Кловис врать не умеет.
Молчать – сколько угодно. Он бы и Вторую Мировую обошел молчанием, если бы встретил сноходца, не знающего о ней. Любимая фраза Кловиса: «Ты и не спрашивал».
Еще у него пунктик – отвечать именно на тот вопрос, который ты задал. А не на тот, который ты подразумевал.
Солгать в ответ на правильно сформулированный вопрос этот парень неспособен.
Он честен до беспощадности. В том числе и до беспощадности к самому себе.
Ксавье смотрел на Странника и в который раз думал: почему он не прячет свое уродство хотя бы за личиной?
Кловис оставался собой в обоих мирах. Безнаказанно и невозбранно.
Ученик стал личностью. Разве не этого Ксавье в свое время добивался?
Добился, на свою голову.
Кловис прожил бы счастливую жизнь в Мире Вещей.
Но Мир Снов поджидал его – а Мир Снов не любит счастливцев.
Несколько лет назад Кловис, тогда еще ребенок, попал в крайне неприятное место. Там его обаяние сыграло против него. Да, он понравился. И его не собирались отпускать. Никогда.
Он узнал унижения, истязания, страх.
Ксавье встретил его случайно и спас – от нечего делать.
Но Кловис отнесся к своему спасению серьезно. В результате у Ксавье появился ученик – болтливый, надоедливый мальчишка.
Правда, работящий. И временами полезный.
Например, Ксавье обнаружил, что раны заживают быстрее, когда кто-то бережно промывает их отваром коры лебедерева и перевязывает белыми, точно седыми, волокнами светлякоря. И берет на себя часть твоих обязанностей, чтобы ты выздоравливал спокойно.
Кловис ради своего спасителя расшибался в лепешку. Ксавье это сперва не смущало. Хочет и расшибается. Никто ведь его не принуждает. Может, у парня хобби – время от времени принимать форму лепешки.
Кстати, готовил он неплохо.
А Ксавье всю жизнь катастрофически не везло с едой. В Мире Вещей он в очередной раз лежал в больнице, и этим все сказано. В те недолгие периоды, когда он жил дома, его держали на диете. А в Мире Снов Ксавье впервые попробовал собирать съедобные растения и понял, что в его руках они тут же становятся несъедобными. Долгое время Крушитель вообще не ел, восполняя запас энергии за счет убитых чудовищ. Он знал, насколько это опасно. Да и черт с ним. Жить вообще опасно.
Когда у него появился ученик, обнаружилось, что ученик этот питаться чудовищами не умеет, не хочет и не будет. Бог знает где Кловис раздобыл походный котелок и две ложки, выменял у какого-то сноходца мешочек соли, научился собирать и высушивать ароматные травы, распознавать съедобные грибы... Встречая других сноходцев, Кловис тут же интересовался, где и как они добывают еду, узнавал их секреты и взамен делился своими.
Ксавье посмеивался – «ты воин или повар-поварешка?» – но котелок подчищал до донышка. Не зря любовь к жизни называют вкусом к жизни. Благодаря Кловису Ксавье хотя бы во сне ощутил этот самый вкус. Множество разных вкусов. Запеченная в глине рыба под мятным кисловатым соусом, нежные моллюски, упругие розоватые грибы и съедобные коренья, похожие на сладкий картофель.
Еда оказалась популярной темой для бесед. На этой почве в Мире Снов можно было сойтись с кем угодно. Кроме, разве что, самого Ксавье.
Когда Кловис полчаса внимал какому-то старому сноходцу, который учил мальчика правильно варить водоросли, Ксавье чувствовал себя лишним.
С другой стороны, Кловису хорошо. Парень, кажется, занят тем, что ему по душе.
Однако со временем Крушитель начал тревожиться.
Он понял, что обзавелся бесплатным помощником – чуть ли не рабом, прости Господи – которому ничего не дает взамен.
«Если по-честному… Из меня наставник, как из дерьма пуля».
Вслух Крушитель такого не говорил, зато думал – часто.
Растолковывать непонятное Ксавье не умел и не любил. «Тканка – это просто тканка, о ней все знают. Вроде личины, только позамысловатее». «Сколько на небе лун? Зависит от смотрящего. Сколько сможешь увидеть, столько и увидишь. В смысле – сколько на самом деле? А что такое «на самом деле» в Мире Снов? Да отцепись уже от меня!» «Топорыба – ну, она рыба, но плавает, как топор. Как выживает? Тебе-то какая разница?» Бывало, так и отмахнется от вопросов любопытного мальчишки.
«Зачем мы убиваем чудовищ?»
«Затем, чтобы ты спросил!»
Но Кловис был упрямой занозой. И умел особым образом молчать. Помолчит эдак минут десять-пятнадцать, и Ксавье не выдержит:
«Ну ладно уж, объясню, а то ты ни есть, ни спать не сможешь. Слушай…»
Иногда Кловис начинал спорить с учителем. Ксавье чувствовал: мальчишка приводит вполне логичные аргументы. Но как же бесит пытливый прямой взгляд серо-зеленых глаз, как раздражает привычка докапываться до сути любого дела! Въедливый зануда – вот кто он такой, этот Кловис. Ксавье вполне хватало своей собственной точки зрения, а Кловиса интересовали чужие, причем все сразу. Он сравнивал их, обдумывал, делал выводы. Иногда – неудобные для человечества в целом и для Ксавье лично.
Мальчик хотел рассмотреть каждое явление с разных сторон. А еще – имел наглость проверять и перепроверять те сведения о Мире Снов, которые получал от Ксавье.
«Не нравится, как я учу – убирайся!».
В минуты плохого настроения, которые случались все чаще и чаще, Крушитель срывался на ученика. Гнал его прочь, отшвыривал, точно глупого настырного котенка, что лезет и лезет хозяину под руку.
Однажды оттолкнул маленького спорщика – пускай соблюдает субординацию, в конце концов, «тебе сказано: мы пойдем этой дорогой, а не той!».
Ученик споткнулся о камень, покатился по каменистому склону холма.
«Кловис!»
Ксавье в три прыжка оказался возле него.
Мальчишка был цел. Относительно. Только до крови рассадил локти и колени.
Весь вечер у костра Ксавье молча мучился виной, всего себя поедом съел, а прощения так и не попросил. Не сумел. Еле выдавил:
– Ну что? Ссадины залечил?
– Да.
Кловис поднял взгляд от амулета, который мастерил при свете огня. Золотисто-пшеничные пряди занавесили пол-лица, виден лишь один глаз. Что он выражает – печаль, холодное отчуждение или тлеющий в глубине гнев? Или просто усталость, а более ничего…
– Я привык.
Вот и поговорили.
После этого случая Ксавье впервые понял, как повезло детям, которых у него, скорее всего, не будет. Он был бы ужасным отцом.
Правда, Кловис и при таком дурном обращении сумел обучиться азам сноходчества гораздо быстрее, чем Ксавье в свое время.
Попади он в другие руки – за год-два сделался бы мастером-сноходцем.
Крушитель сознавал: сопли жевать нечего, впустую совеститься бесполезно, а меняться поздно. Если за три четверти отпущенного ему земного срока сноходец Ксавье не сумел стать ни добрым, ни мудрым – уже не станет.
К черту долг благодарности. Кловису нужно искать другого наставника.
Но тут возникла проблема номер два: Кловис не желал ничего менять. После того, что с ним сделали, мальчишка боялся доверять новым людям. Для Кловиса их с учителем ежедневные перебранки вполне сходили за колыбельные перед сном. Ни бранью, ни насмешками, ни физической болью такого человека по-настоящему не проймешь. Слишком многие пытались. Бей, колоти – не достучишься. Если бы Ксавье и вправду стал бить ученика, прямым текстом крича: «Проваливай!» – Кловис и то не подумал бы уйти.
От кого-то Ксавье слышал, что орел выбрасывает своих птенцов из гнезда, иначе ленивые пискуны так и не научатся летать. Кловис не был ленивым пискуном. Он боролся бы изо всех сил, вцепился бы в ноги орла – он бы, в конце концов, виртуозно научился ползать по скалам – все, что угодно, лишь бы не оставаться один на один с пустотой и высотой, не расправлять крылья.
И ведь, казалось бы, умный парень…
Крушитель пытался поговорить с Кловисом насчет нехороших людей, которые мучили его в Мире Вещей, держали его в неволе. Кловис утверждал вопреки очевидному, что те два месяца своей жизни совсем не помнит. Наглая ложь.
Когда Крушитель не мог уснуть, он будил Кловиса в час или в два ночи и приказывал говорить. Рассказывать истории. У малыша были интересные выдумки… А иногда нет-нет да и прорывались воспоминания о прошлом.
О доме, где «все окна, что северное, что южное, выходили на один и тот же ободранный тополь». О школе, где «уравнения и спряжения превращались в бумажные самолетики». О матери, которая «стала русалкой: нырнула и ушла в другой мир». Об отце, который «в крысином городе работал судьей и каждый раз посылал хвостатых подсудимых на гильотину». О брате Эрике, «юноше с тысячью лиц и черной слезой Пьеро».
За этими странными образами проглядывала настоящая жизнь.
Но Кловис рассказывал такие истории глубокой ночью, на сонную голову. А наутро ничего не помнил и маялся от недосыпа.
Ксавье сожалел про себя: ребенку надо спать. И злился на свое мягкосердечие: гнать пора этого детеныша, гнать в шею.
Однажды он спросил:
– Где сейчас Эрик?
– Какой Эрик?
– Твой брат.
– Но у меня нет брата. Будь у меня брат – неважно, старший или младший – я бы его не бросил здесь одного. Сейчас был бы с ним.
Похоже на правду, подумал Ксавье. У Кловиса какое-то нездоровое чувство ответственности за всех, кто попадает в его ограниченный мирок. Он не знает слов «Это твои проблемы». Ксавье не раз наблюдал: Кловису жаловались на жизнь встречные-поперечные, и каждый раз он сочувствовал, пытался дать совет, делился то едой, то лекарствами. С чужими людьми. А если бы – не чужой? Будь у него брат, даже старший, Кловис опекал бы парня, точно долбаный ангел-хранитель. На две ставки. Шел бы за ним, одолевая горы, пересекая чащи и болота. Готовил бы еду, мастерил амулеты, варил отвары из целебных трав. Как можно оставить брата в покое и пойти по жизни разными дорогами? Никак. Родной же человек.
Странное поколение выросло – дети, не знающие детства, привыкли ни на что не жаловаться, нянчить младших, оберегать старших. А их-то самих кто защитит?
Кловис любит сказки, тем и спасается.
И все же…
– Твой брат Эрик. Актер. Человек, меняющий маски. Ты рассказываешь о нем почти каждую ночь.
– Если бы вам не давали спать по ночам и заставляли сочинять истории, вы бы тоже выдумали какой-нибудь бред.
– Ничего бы я не выдумал, Кловис. Ночью, на сонную голову – ничего бы я нового не выдумал. А рассказывал бы то, что знаю. Ладно, дело твое.
Спустя еще три дня, поздно вечером, Ксавье вдруг объявил:
– Завтра идем к Хронисту.
Кловис, который чинил в это время поистершийся чехол от фляги, низко склонился над работой и ничего не ответил. Потом отложил чехол и, наконец, выдавил:
– Не надо.
– Кто выбирает маршрут?
Кловис молчал.
– Я задал простой вопрос. Кто из нас выбирает маршрут?
– Вы, мастер. Но…
– Что делаешь ты, ученик?
– Иду с вами. Или ищу себе другого наставника. Пожалуйста…
– Пожалуйста – что?
– Я не могу! Пожалуйста, не надо! Я не пойду к Хронисту! Я не могу! Не могу! Придумайте мне другое испытание, Ксавье, пожалуйста, я буду стараться, никогда вас не подведу, ведь ни разу еще не подводил, я могу меньше есть, меньше спать, от меня совсем не будет убытков, пожалуйста…
Ксавье опешил.
Его сдержанный, трудолюбивый, храбрый ученик за одну секунду превратился в трясущееся животное в загоне скотобойни. Губы прыгали, даже глаза как будто прыгали.
– Отставить истерику, – приказал Ксавье.
Но подобной силы истерику не так-то просто «отставить».
Все равно что проглотить капсулу со взрывчатым веществом, сжать зубы, зажмурить глаза и попытаться сдержать взрыв.
Ксавье выслушал еще как минимум сорок «пожалуйста», уже не надеясь вставить слово.
Кловис нес околесицу. Слезы капали на штаны, на рукава, на чехол для фляги, а мальчишка повторял: «Вы не думайте, я не плачу, и не буду никогда, ничего никогда не буду, Ксавье, только пожалуйста»… Мальчик неосознанно, ритмичными движениями, скреб щеку, точно там не старый шрам, а свежая болячка, которую можно расковырять до крови.
Крушителю вдруг захотелось обнять беднягу, сказать: «Ну тихо, тихо, я с тобой», а то и вовсе отменить поход к Хронисту.
Но он привык доводить задуманное до конца.
А еще – такому человеку, как Небесный Палач, не положено сочувствовать слабакам. Иначе получится, что он, хотя бы чисто теоретически, сам способен плакать и бояться. И какой из него тогда Крушитель…
– Не съест тебя Хронист, – резко оборвал Ксавье причитания ученика. – Только посмотрит. В тебя. Это не больно. Ты сам должен понимать… От похода к Хронисту никуда не денешься. Твое прошлое сейчас – точно разрезанное на куски лоскутное одеяло. А прошлое – это и есть ты. Что, всю жизнь будешь от себя убегать?
Кловис покачал головой.
– Прошлое – это не я. Я – будущее. Я могу стать, кем хочу.
– Не можешь. Пока в себе не разобрался.
– Ксавье, не надо. Вы, наверное, в детстве любили радиоприемники разбирать. А если лишние детали останутся, что тогда?
– Не передергивай. Я не сам к тебе в голову полезу. Я бы не рискнул. А Хронист – справится. Они, Хронисты, могут взять пуговицу и описать все места, где она побывала, вплоть до пуговичной фабрики. Точно так же и человека… Тебе даже говорить не понадобится.
– Да почему вы мне выбора не оставляете? – совсем тихо спросил Кловис. – Не любите – ваше право… Не навязываюсь... Но хоть свою-то жизнь я могу жить, как хочу!
– Ага. Зубы рвать почему-то тоже никто не хочет.
– А вы бы, если б могли, всех заставили?!
– Да я на всех уже давно болт положил. Их не исправишь. Пускай сидят в ведре с крабами и тонут в соплях. Но мой ученик должен быть сильным. Иначе в обучении никакого смысла нет. Зряшная трата моего времени.
– Получается, вы гоните меня?
– Гонишь – ты. А я объясняю. – Ксавье смотрел, как дрожит воздух над костром. – Если ты такой трус, можешь сбежать. Да хоть до старости бегай. От себя. От меня. От Мира Снов. В Мире Вещей никто и не заметит, какой огромный кусок от тебя отрезан. В Мире Вещей таких, как ты – миллионы, и ничего они со своей жизнью не делают и не сделают никогда.
Той же ночью Кловис сбежал.
Оставил Крушителю и еду, и приправы, и свой любимый котелок – словом, большую часть припасов. Сам ушел налегке. А в пыли возле костра прутиком написал: «Я не трус». Хоть и ребячество, пожалуй, но Ксавье не выдержал – затоптал лживую надпись, растер сапогом.
Прошло несколько месяцев, и до него доползли слухи: у Хрониста появился новый ученик. Приметный мальчик.
«Такой жуткий шрам, и даже тканкой не прикрыт – разве так можно, то есть ребенка жаль, но существуют приличия, вы понимаете – мы же не ходим голыми, вот у меня, например, почти прозрачная личина, я только цвет глаз меняю, ну и рисунки делаю на зрачках»…
Слушая чужую пустую болтовню, Ксавье вдруг задался вопросом: что значили слова Кловиса «Не любите – ваше право, не навязываюсь».
Скорее всего, они послышались Ксавье, а на самом деле сказано было совсем другое.
Ослышка по Фрейду.
Ладно, что бы они ни значили, эти слова, черта с два Ксавье станет искать парня, который струсил и сбежал. Грош цена таким ученикам.
Только спустя время Ксавье понял, что ученик, которому грош цена, в сущности, выполнил все его требования. Пошел он к Хронисту? Пошел. Нашел себе нового наставника? Нашел. Стал в конце концов самостоятельным? Стал...
Научился считывать историю каждой вещи, едва прикоснувшись к ней.
А вот с людьми у него до сих пор так не получается.
И все-таки ты не трус, подумал Ксавье, глядя на взрослого Кловиса. Дурень тот еще, раз до сих пор берешь на себя любую чужую беду.
Но не трус.
Вот, значит, каким ты вырос.
Храбрый, благородный, искренне любящий Мир Снов – и вот этого своего Ива.
Красивый взрослый человек. Да, именно – красивый.
И чужой.
Одно без другого не получалось, напомнил себе Ксавье. Я всегда чувствовал, что, подчиняясь мне, замкнувшись на мне, Кловис не повзрослеет. Надо было ему улететь. Крылья расправить. А я, выходит – промежуточный этап. Что толку злиться, когда самому ясно все – и не обидно даже.
Больно.
Но не обидно.
@темы: Кловис, творчество мое, Вещи и Сны, Ксавье
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (4)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
В связи с этим думал о хайку, которые хокку. Нарыл интересную статью о японских особенностях стихосложения. Статья хороша тем, что это запись лекции именно японского преподавателя. stihi.ru/diary/homeart/2017-10-08
О ториавасэ - www.haikupedia.ru/%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B...
Ториавасэ – «сопоставление», сочетаемость предметов, взаимосвязь вещей.
О связи вещей (моно ториавасэ) в стихотворении Басё говорил обиняком, но признавал значение и наличие этой связи. Так, отвечая на слова ученика Кёроку: «Хайку - это связь вещей», - Басё ответил: «Кто же не знает такой очевидности?» [цит. по: Blyth R.H. P., p.163]. Стихотворение Рёта Масаока Сики приводит как пример связи вещей (моно ториавасэ):
Не говорят ни слова
Ни гость, ни хозяин
Ни белая хризантема.
Еще один интересный японец, которого стоит погуглить - Акихиро Мива.
Оннагата, киноактер, певец и харизматичная личность.
badlemon.rocks/2018/06/25/yoitomake-no-uta-pesn... - немного о нем.
@темы: интересная информация
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Звезды двигались.
Одни целеустремленно пересекали темный, низко нависающий над землей небосвод, другие бесцельно слонялись туда-сюда, выписывая зигзаги, а третьи пританцовывали на месте.
«Точно перед дверью туалета», мысленно добавил Ксавье.
И улыбнулся.
Его шутки мало кому нравились, поэтому шутил он чаще всего сам с собой. И сам же посмеивался.
Все равно обладателя двух бритвенно-острых клинков никто не осмелится назвать сумасшедшим. Особенно если он – Крушитель. Кому охота сокрушаться после встречи с Крушителем?
Свои клинки он сперва хотел назвать Депрессия и Мания, а потом придумал попроще да позаковыристей. Один клинок сделал черным и при этом назвал Белым, а другой – в точности наоборот.
Спал Ксавье всю жизнь плохо, и чем дальше, тем читать дальшехуже. Иногда проводил полночи без сна, зная, что с утра все равно заставит покорное тело двигаться. Обходил местность – мало ли что. Подбрасывал хворост в затухающий костер, любовался оранжевыми углями, похожими на мерцающие сердца снорожденных. Смотрел в небо.
Совсем близко от костра темнел продолговатый холмик – ни дать ни взять детский труп, заботливо упакованный. Кловис, парнишка тринадцати лет, любил ночевки под открытым небом, но не мог выспаться на сырой земле в присутствии местной мошкары и всегда забирался в свой смешной спальный мешок с головой. Ксавье грозился его в таком виде подвесить на дерево.
– Кловис! Эй, Кловис!
– М-м?
– По ночам ты становишься скучной личностью, Кловис. Посмотри на звезды.
Ученик высунул встрепанную светловолосую голову из мешка, подставил лицо июльской ночной прохладе и серебристой мошкаре.
– Смотрю.
– Что видишь?
– Звезды.
– Умница. Возьми с полки пирожок…
– Они ближе к земле, чем у нас. И созвездия другие.
– Да нет здесь никаких созвездий. Наши звезды кочуют по небу, как хотят.
Ксавье давно обратил внимание, что Кловис говорит «наш» о Мире Вещей, автомобилей, людей и птиц на проводах.
Сам Ксавье родился в той же системе координат, учился говорить в той же стране и жил в том же городе. Но говорил «наш» о Мире Снов, только о нем.
Кловис высунулся из мешка по плечи, выпростал руку, убрал с глаз спутанные пшеничные волосы, чтоб не мешали смотреть. Левую щеку мальчика уродовал шрам, доходящий до виска, а под длинными волосами пряталось искалеченное ухо. Памятка об их первой встрече, когда Ксавье, бог знает зачем, спас это белобрысое недоразумение.
Спросил: «Чего ты хочешь? Жить или сдохнуть?». И услышал едва различимый выдох: «Жить». Едкая слюна чудовища обожгла ребенку щеку, уничтожила пол-уха. Там и сям на теле багровели и пузырились ожоги, к ним прилипли клочья одежды.
Ксавье был все-таки Небесным Палачом, а не целителем. Добить и не тратить время… Но он спросил, и ему ответили. Он вроде как дал обещание.
Мальчик хотел жить.
Очень скоро выяснилось, что Кловис попал в Зеркальный коридор, проще говоря – в зеркальник, и дела его плохи. Зеркальник означает, что одно и то же событие произошло с человеком и в Мире Снов, и в Мире Вещей. В реальности Кловис получил те же самые ожоги, лишился половины уха и вообще – потерял красоту, хоть и по другой причине.
Подобной силы события невозможно ни отменить, ни исправить. По крайней мере, до сих пор изменить зеркальник не удалось никому. Суеверные люди говорят: «На роду написано». А Ксавье очень хотел бы знать, какая сволочь такое написала.
Кловис не жаловался. Ему бы накинуть личину, попросту прикрыть некрасивую половину лица. Но он упрямится, бог весть отчего. Мальчишка.
Сам Ксавье в свое время позаботился не о личине и даже не о тканке – он создал себе полноценное тело, взрослое и здоровое, ловкое, сильное. Его мастерства хватило на самое лучшее тело, какое он только мог себе вообразить. Многие считали, что Крушитель и есть именно эта оболочка: мужественное лицо с резкими чертами, могучие плечи, тяжелая грива темных волос...
Черт возьми, в Мире Снов находятся дуры, которые влюбляются в него и пытаются отыскать в реальности! Ха! Первое время Ксавье веселился по этому поводу – где пределы глупости человеческой? – а потом надоело.
Ни одна душа в Мире Снов не знает, каков Крушитель в Мире Вещей.
Ну и слава богу, что не знает.
Кловис смотрел на кочующие звезды.
– Они живые?
– Живые. И светятся отраженным светом.
– Отраженным от чего?
– Сам подумай.
Кловис задумался – и тут же начал клевать носом. Ксавье легонько пнул мягкий живой сверток:
– Спишь в Мире Снов?
– Все спят в Мире Снов, – у сонного мальчишки получилось скорее «фпят в миве фноф».
– Где твоя сила воли?
– У меня будет гораздо больше силы воли, если я высплюсь...
Весь день мальчик шел без отдыха.
Подумаешь. Ксавье тоже шел без отдыха весь день. И тащил на себе почти весь скарб, когда этот дурачок стер ноги.
– Спи, но сначала расскажешь мне историю. Любую. Это приказ. Сноходец должен уметь рассказывать истории.
Ксавье на секунду понадеялся, что Кловис расскажет правду о себе. Всю свою биографию.
– Один человек получил в наследство большой телескоп, – покорно начал Кловис. – Телескоп стоял на высокой, изгрызенной ветрами скале посреди пустыни…
Ксавье ждал продолжения. Ждал и ждал. Не дождался.
– Скучно с тобой, – сказал он спящему.
Тот не шелохнулся.
– Я мог бы куда-то идти и что-то делать, а не тратить время на твой глупый сон, – проворчал Ксавье. – Я мог бы тебя попинать посильнее.
Никакой реакции. Крепко спит, дурашка.
– Ты мне вообще надоел, – подытожил Крушитель. – Ты неженка. И ты никуда не торопишься. А я умру.
Эта страшная истина жила с ним уже пару лет. И заставляла торопиться.
Отравляла его еду и воду, его смех и песни.
В Мире Вещей ему все надоело.
Надоели руки и ноги. Надоела спина. Надоело немощное тело, по годам детское, по силам – старческое. Надоели больницы и врачи. Надоели уколы, процедуры, анализы крови – похоже, у него почти не осталось крови. Надоела дорогая, но неповоротливая инвалидная коляска. Надоели нервные, издерганные родители, которые постоянно грызлись – и не решались развестись, пока он жив. Надоели молитвы деревянному распятому богу. Надоело думать о старшем брате, который сбежал добровольцем на фронт и глупо сгинул – бомба попала в грузовик, везущий четверых мальчишек-беглецов обратно в тыл.
У Ксавье не было друзей. Он не представлял себе, как дружить. И с кем. С другими маленькими уродцами? Инвалиды бесили его. Он издевался над ними. Впрочем, над здоровыми детьми он тоже издевался.
На последний день рожденья ему подарили котенка, но обнаружилась аллергия на шерсть, и котенка отдали соседям. «В утешение» ему купили щегла в маленькой изящной клетке, из которой щегол практически торчал. Зато красиво. Сказали, что птица – певчая, обживется немного и такие рулады станет выводить... Но Ксавье не стал дожидаться, когда пленник запоет. Выпустил бедолагу в открытое окно, благо, август на дворе. «Куда ты дел птицу?» «Съел». «Прекрати ерничать. Мог бы просто сказать, что щегол тебе не нравится – я бы поменяла на другого», раздраженно сказала мать. Ксавье промолчал.
Когда-то мама искренне любила его. Но в последние годы он вел себя так отвратительно, что любовь потихоньку испарилась. Наверное, это к лучшему.
И все-таки он не хотел умирать.
Из-за Мира Снов.
Здесь – его настоящая родина.
Сюда он вырывается из опостылевшей реальности – на свободу.
Здесь легко привыкнуть и к говорящим статуям, и к рыбам, парящим в небе, и к жукам, которых можно использовать как почту и как оружие. Здесь быстро приучаешься к тому, что подвесной мост может оборваться над пропастью, а лестница – оказаться лентой Мебиуса и увести внутрь самой себя. Хорошенько рявкнешь, выругаешь непослушные вещи – и мост вытянется, и лестница отпустит. Признают твое превосходство. Кловис, чудак, в тех же случаях начинает ласково уговаривать, гладить вещи, чуть ли не мурлыкать. Что интересно, тоже помогает. Ксавье, конечно, посмеивается, но выводы делает: ученик тоже чего-то стоит.
Здесь Ксавье – не бесполезный кусок человечьего мяса. Он – боец. Звание Небесного Палача он заслужил вместе с двумя клинками, что удобно ложатся в ладони. А прозвище Крушитель заработал тем, что никогда пленных не брал и от любых вражеских построек не оставлял камня на камне. Местные морфо передавали из уст в уста, словно страшную сказку: туда, где прошел Крушитель, больше нельзя вернуться. Некому и незачем.
Здесь опасности не пугают по-настоящему. Ну, погибнешь ты в бою. Геройски, со славой. И без запаха лекарств. Чем плохо?
Здесь у него тоже нет друзей, но он спас вот этого смешного Кловиса и пытается научить недотепу, как выжить в Мире Снов.
Самое смешное, что в Мире Вещей он на полтора года младше этого мальчишки.
Помереть можно.
@темы: Кловис, творчество мое, Вещи и Сны, Ксавье
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (5)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Товарищ из "Вещей и Снов", кто знает эту мою вселенную.
"Крушитель знал, что Кловис врать не умеет.
Молчать – сколько угодно. Он бы и Вторую Мировую обошел молчанием, если бы встретил сноходца, не знающего о ней. Любимая фраза Кловиса: «Но ты и не спрашивал».
Еще у него пунктик – отвечать именно на тот вопрос, который ты задал. А не на тот, который ты подразумевал.
Солгать в ответ на правильно сформулированный вопрос этот парень неспособен.
Он честен до беспощадности.
В том числе и до беспощадности к самому себе".

@темы: Кловис, творчество мое, картины мои, Вещи и Сны
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (3)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Современница Оттона, она писала пьесы рифмованной прозой на латыни - в эпоху, когда дамы занимались чем угодно, только не драматургией. К удивлению своему, я обнаружил, что юмор со времен Оттона мало изменился. Поржаль)
Михаил Гаспаров писал о ней: "В век, когда драматического жанра в литературе не существовало, она писала драмы; в век, когда рифмованная проза только что начинала читать дальшеутверждаться в латинской словесности, она пользовалась ею широко и свободно; в век, когда женщина рассматривалась господствующим мировоззрением, главным образом, как «сосуд диавольский», она выступила с апологией женского достоинства в той форме, в какой это только и было возможно в средневековой христианской культуре, — в форме прославления девственности". - источник: читать дальшеfacetia.ru/node/3699
Агапия
Кто в дверь стучится?
Ирина
Несчастный Дульциций сюда ломится.
Хиония
Боже, нас не покинь!
Агапия
Аминь.
Хиония
Что означает звон этих котлов, кувшинов и горшков?
Ирина
Пойду взглянуть... Подойдите, прошу вас, подойдите, читать дальшев замочную скважину посмотрите.
Агапия
Что там такое?
Ирина
Этот безумный, рассудка лишенный, воображает, что в наших объятиях пребывает.
Агапия
Что же он делает?
Ирина
То котел нежно к груди прижимает, то читать дальшегоршки и кувшины обнимает, сладкие поцелуи расточает.
Хиония
Ах, как смешно!
Ирина
От такого объятья лицо, руки и платье так уж измазаны, так уж изгажены, что от налипшей сажи стал он эфиопа гаже.
Агапия
Справедливо, чтобы он так же выглядел извне, как душа его, преданная сатане.
Ирина
Вот он собирается уходить. Посмотрим скорей, что сделают воины, стоящие у дверей.
СЦЕНА V
Дульциций и воины.
Воины
Кто это выходит? Караул! Он дьяволом одержим.
Иль, быть может, это сам Вельзевул? Бежим.
Дульциций
Эй, стража! Куда же?
Стойте, погодите! В опочивальню меня со светом отведите.
Воины
Голос господина нашего, а образ диавола падшего...
Мы здесь не останемся, но еще быстрей бежать ударимся...
Привидение хочет нас загубить!
@темы: интересная информация, театр, творчество чужое
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (8)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Все, что мог, я уже сам закрыл, доделал или отбросил. Но все равно осталось много.
К тому же у меня сейчас многое зависит от понимания и милосердия окружающих людей.
Время от времени приходится надеяться на "доброту первого встречного", а я этих моментов боюсь. Полагаться не на свои силы, а на чужую прихоть. Доверять людям... Разучился уже.
Раньше для меня было нормой жизни - положиться на других. Даже странно вспомнить, как я много лет назад гонял своего друга-автовладельца, будто он бесплатное такси. Или нагрянывал к знакомым - поесть и помыться - несколько раз меня оттуда пытались выжить холодным обращением типа: "Это надолго?", но я был непрошибаем. Я воспринимал дома и холодильники других людей как свои собственные)))
А еще, пока меня впервые не уволили с работы, я с таким же полным доверием относился к людям на работе, и к коллегам, и к начальству. И на вопрос: "Ты что сейчас делаешь в рабочее время?!" искренне отвечал: "А мне сейчас нечего делать. Пишу стихи. Смотрите, вот..." Далекий 2011 год.
Тогда мне все было ок-норм. До первой встряски.
А сейчас я боюсь людей.
Мне претит обращаться к людям с просьбами. Хочется все сделать самому и молча.
Или тянет забиться в нору. А не выходит: вне социума не проживешь.
Не знаю, как все это наладить и устаканить.
1. Удачи, бодрости, сил! | 6 | (22.22%) | |
2. Успеха и сноровки в делах! | 3 | (11.11%) | |
3. Отличных отношений с людьми! | 3 | (11.11%) | |
4. Всегда принимать правильные решения! | 3 | (11.11%) | |
5. Смело действовать! | 5 | (18.52%) | |
6. Счастливо избегать опасностей! | 2 | (7.41%) | |
7. Добиваться результата "выиграл-выиграл" для себя и других! | 5 | (18.52%) | |
Всего: | 27 Всего проголосовало: 10 |
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Вслед за кистью
- Календарь записей
- Темы записей
-
198 творчество мое
-
63 Мир Снов
-
58 стихи мои
-
41 картины
-
38 Вещи и Сны
-
36 картины мои
-
32 куклы
-
27 Кловис
-
26 гилочай
-
23 стихи
-
20 Ив
-
17 Крылатые
-
16 БЖД
- Список заголовков