"Картина маслом «Дети, бегущие от себя» Висела у меня на стене четыреста лет. Не знаю зачем я терпел ее, но, терпя, Почти дотерпелся до постулата, что жизни нет, А есть почтенное доживание допоздна, Пока не приедет темный Оле, чтоб дать воды (а кому и звезды) Но как-то утром я на картину взглянул и выяснил, что она Сменилась на графику «Дети, бегущие от беды».
И так прошло – спасибо хоть не впотьмах – Какое-то время, пока не грохнуло волшебство: Картина сменилась импрессионистским – увы и ах – Известным сюжетом «Дети, бегущие от всего».
А помнишь – солнце, и голуби сыплются с крыш Вдоль Падуи всей, болбоча, крича, что пора уже снять печать - "Давай не молчи, ну что же ты все молчишь, Вон как далеко забежал в старании промолчать".
А у меня был такой некрасивый русский акцент, И я молчал на твоем языке из последних сил за последний год, И дети бежали - через Париж, Саарланд и Гент - Куда-то, наверное, в Баден-Баден, где их никто не найдет,
Но как они, верно, устали бегать. Так же, как я - молчать. Покончить с этим тем тяжелее, чем раньше начать, И я с трудом разжимаю зубы, помилуй Боже, но знаю одно - Там, под картиной, все это время было окно"
Все , что я пишу в этой статье, например, известно любому биологу-первокурснику. Но почему-то является скандальным откровением для тех граждан, которые как-то в свое время биологией не очень заинтересовались. И стали заниматься более симпатичными им делами. Например, депутатами стали. Священниками и тележурналистами. И теперь спешат поделиться с человечеством своими важными мыслями о его, человечества, моральном упадке...
после молчания 1. Гроза, ложащаяся спать В овраг, еще гудит. Звезда во лбу, и сталь, и стать, И роза на груди.
И дождь целует ей глаза И каждый позвонок, Калитку в райский майский сад, И ключик, и замок.
Но нет, ее не увести Из сна на красоту. Звезда во лбу, огонь в груди И тишина во рту.
читать дальше2. Не буди меня, не буди меня, уходи. Снится сон про любовь, и цветок распускается на груди. Смерть идет краем неба, а солнце идет в зенит И ключами у райской калитки звенит, звенит. Снится сон про любовь, яркий, тонкий, как нитка бус. Я проснуться боюсь, разлюбить, позабыть боюсь. Снятся солнце и смерть, сон про солнце и смерть белес.
Спит в овраге гроза, над оврагом лишь шум берез, А на дне в липкой глине – зелень смородинового куста. Тишина во рту, ключик, замочек, цветок, звезда.
По многочисленным просьбам трудящихся выкладываю несколько плохих куклофото. Это - лучшие из 20 штук, остальные пришлось удалить, и, тем не менее, это очень плохие фото. Простите. Другого фотографа сейчас взять негде) Жду, когда же практика сделает мои кривые лапы прямее.
Если вам кто-то покажется некрасивым - поверьте, это не так! Тут уж моя вина... Повторяю: я научусь! Выпрямлю свои лапы! Тогда вы увидите моих ребят, как они есть.
А пока - вот.
Ив. Мрачный. Видимо, ему не нравится моя работа, на которой я вечно торчу, и осень, и тоска, и вообще все. Только Фредерик и Жерар скрашивают его долгие осенние дни.
Когда мне отказывают в чем-то в ответ на вежливую просьбу, моя первая реакция - не уступить. Первый этап: диспут и поиски компромисса. Привести еще один аргумент. Еще два. Еще три. Еще десять. Это похоже на атаки с разных сторон - поиск слабого места в обороне. Это не уровень эмоций, а уровень логики. Беседа спокойная - ну, я точно спокоен. И действительно готов на компромисс. Люди, со мной лучше всего договариваться именно на этом этапе. Второй этап: давление. Уровень эмоций. Пытаюсь вызвать у человека реакцию "да подавись ты, все возьми, что хочешь, и убирайся". Это очень опасный этап: люди, которых достали, действуют по-разному. Один скажет "все возьми", а другой попытается вышвырнуть силой (личный опыт). Или прибить. А у третьего истерика начнется. А четвертый отдаст требуемое, но затаит обиду и вернется уже с друзьями (это тоже личный опыт! то, что я занял в художке лучшее место у натюрморта и отказался слушать всякие там "это наше!", послужило причиной настоящей войны). Если речь идет о друге, кстати, то на этом этапе друга можно потерять. То есть друга терять нельзя, но на этом этапе он может потеряться сам, по своей инициативе. Третий этап: грубая осада. Это в плане: "Я не уйду отсюда, пока не получу то, что мне нужно. Принесу спальник и буду тут ночевать". Осада - метод почти безнадежный, но пару раз он сработал. Четвертый этап: месть. Если желаемое так и не получено, что ж еще остается? Если тебе на просьбу дать покушать швырнули черствый, точно камень, каравай хлеба, швырни его обратно - желательно с силой и в голову. Пятый этап: вы будете смеяться, но это смирение и прощение)))) когда оппонент уже получил хлебом по башке, а время стерло гнев и обиды, надо, мне кажется, простить и его, и себя. Я стараюсь благодарить мысленно этих людей за то, что они закаляли меня, учили не сдаваться, готовили к трудностям, которых много еще предстоит. Мне ведь было бы гораздо тяжелее вырасти "в теплице" и однажды вдруг попасть в тяжелую реальную жизнь. Люди, которые чего-то мне не дают, тем не менее, дают мне уроки, причем совершенно бесплатно.
Под катом - если нажать на фото - первая попытка рассказать историю двух своих ребят. Одну из историй.
Они живут вместе. Но видятся не каждый день. Ричард сказал один раз: "Я не изменяю тебе. Но я исчезаю и буду исчезать. Без предупреждения. На неопределенный срок. И буду возвращаться. Всегда. Пока живой. И - да, я люблю тебя. Не так, как надо, а так, как я могу. Но что люблю - это точно. Если можешь верить мне, верь. Если не можешь - дело твое. Тогда нам лучше не съезжаться. Лучше просто завязать". Энрике ответил не сразу. "Я могу тебе верить".
Ричард - тонкий в кости, нервный, резкий, злой. Энрике сперва принял его за наркомана в начальной стадии ломки. Но расшатанные нервы - это у Рика по жизни. Судьба такая. А на работе ему нельзя быть нервным. Может быть, Энрике спасает ему жизнь. Просто тем, что любит.
Ричард ненавидит лжецов. Он всегда знает, когда ему лгут. И не умеет щадить чувства других. Пока не умеет.
Он страдает, когда вокруг много людей, и говорит Энрике: - Мне придется их выключить. Энрике ничего не понимает, но пытается понять. Он боится, что Ричард сделает что-нибудь страшное. - Я их выключил. Теперь легче. Ничего не произошло. На какое-то мгновение Энрике показалось, что все пассажиры метро до сего момента говорили, не смолкая, и что теперь стало тихо. Но это лишь воображение. Все молчат. Читают. Слушают музыку. Громкие голоса Энрике померещились. - Тебе не померещилось, - говорит Ричард. Он не умеет лгать даже для того, чтобы утешить или успокоить.
Он сам никогда не лжет, но обо многом умалчивает. Из недоверия.
Он не любит людей. Не любит детей. Не любит домохозяек. Не любит толстых. Не любит слабых. Не любит лицемеров. Не любит белоснежные улыбки. Не любит голливудские фильмы о вечных ценностях. Не любит своего отца. Он любит Энрике. Любит свою мать. Любит каких-то сумасшедших и давно покойных писателей и художников. И еще часто беседует с одним католическим священником, хоть он и атеист, и не собирается свои убеждения менять.
Когда он хочет обидеть, то бьет в самое больное место. Он всегда знает, куда. Ему положено знать.
Ричард боится потерять Энрике. Он уходит на час или два, если знает, что из-за его плохого настроения они с Энрике могут поссориться. Но ссоры все равно иногда случаются. Однажды во время жаркого спора он вдруг резко развернулся и убежал - и целый день его невозможно было найти. Мобильник пел что-то из репертуара Linkin Park здесь же, в доме. Ричард не взял с собой ничего. Даже мелочь на проезд не взял. Это было в его духе. Он вернулся, стянул кроссовки, не развязывая шнурков, и сказал: - Я все обдумал. Я неправ, прав ты. - Где тебя носило? - Ты хочешь знать точный маршрут? Или это риторический... Энрике зажал ему рот поцелуем. Перенес его на диван. Ричард крепко обнимал его, и в этом объятии была любовь, был детский страх потерять - или потеряться, а страсти не было. Энрике привык. Страсть - она будет чуть позже, сперва Ричарду надо просто осознать, что он снова дома, что все на своих местах. And all right is in in the world. Длинные волосы пахли дорогой, дымом, одежда немного промокла от легкого дождя. - ... Сделал одиннадцать километров, погулял по лесу, вернулся на попутке. - Зачем? - Хотел немного пройтись, потом втянулся.
Ричард никогда не спрашивает: - Тебе хорошо? Он просто знает. Иногда он ведет или везет Энрике туда, где тому будет хорошо. Он знает заранее. Неизвестно, откуда. В лес. На дикий пляж. В "книжное" кафе, где между столиками бродит кот.
- Ты можешь видеть мою... мою работу. И чувствовать ее можешь. - Объясни. - Просто смотри.
Еще себе на подумать. "Самое трудное знаешь, что? Когда ты считаешь, что надо делать одно, а тебе говорят: делай другое. И говорят хором, говорят самые справедливые слова, и ты сам уже начинаешь думать: а ведь, наверно, они и в самом деле правы. Может случиться, что правы. Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они, делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами".
Мне очень часто неважно, как на меня в реальности реагируют люди. Важно только мое восприятие этих людей и мои толкования их поступков. Причем это не узколобость, не наклеивание ярлыков на людей, а болезненное фантазирование, что ли. Плюс полный игнор реального человека и реальной ситуации.
Это из серии: "Он со мной не дружит, видеть меня не хочет, на звонки не отвечает, везде расфрендил уже 4 года как... но я-то с ним дружу, я к нему испытываю только добрые чувства, так что все ништяк, продолжаю ему писать - без ответа". "Она не может меня не любить, ведь я ее люблю, а то, что она 2 месяца не пишет - ну, значит, не может... продолжаю ждать письма - хоть год, хоть 3 года, хоть 5 лет". "Он меня почти не знает, но он мой враг, потому что оскорбил меня год назад, сам даже не заметил этого, а я так и не придумал, как ответить на оскорбление, и продолжаю думать... думать... думать...". "Она такая милая, за год вроде ничего плохого не сделала и всегда мне улыбается при встрече, она добрая, наверное, она мой друг". "Он кричит на меня, он плохой. Неважно, что я сделал с ним за 5 минут до того... Раз кричит - значит, плохой. Агрессор. Не хочу с таким водиться! Меня пугают и злят твои дурацкие крики! Заткнись! Мы больше не друзья!". "Врач в больнице мне улыбнулся. Ведь он любит меня? Ведь правда? Хоть немножко - любит? И он меня правда-правда вылечит? И все будет хорошо?". Представили себе?
Психологи (если есть) и просто добрые люди, посоветуйте, пожалуйста, как научиться управлять этим своим свойством, чтобы оно не мешало жить ни мне, ни другим.
Не люблю постов злобы в дайри. И постов горечи - тоже. Если вижу где-то злобный пост чаще раза в месяц - постепенно перестаю читать этот дайри. Не обязательно удалю из избранных. Мне-то что, я френдленту всю подряд не читаю. Просто не буду следить за этим дневником. Нет, это не ссора с автором/владельцем дневника. И нет, я вам не запрещаю считать это ссорой и обижаться. Вы же свободный человек. Хотите ссоры - ссорьтесь (только это вряд ли произведет на меня впечатление, скорее всего, я на все выпады буду отвечать "угу" и "возможно... все возможно", или начну вас беззлобно так выстебывать, пока вам не надоест). Не хотите ссор - примите все как есть. Воля ваша. Не жду, что вы попытаетесь измениться - если вы пишете злобопосты, значит, это доставляет вам удовольствие, а от удовольствия вы не откажетесь просто так.
Ссоры и попытки холиварить в дайри действуют на меня, как вонь в магазине. Зайду раз, зайду два, потом начну ходить в другой.
Мне неважно, куда и насколько жестоко вас любит жизнь. Мне неважно, как часто вас предают. Если вы не можете принять это как некий парадоксальный урок человеколюбия, а возмущаетесь - это ваш геморрой. Мне неважно, что у вас болит - душа, тело, мозг, совесть - за исключением случаев, когда я реально могу помочь. На помощь я приду даже врагу, мне пофиг, если эта помощь мне по средствам и по силам. Я знаю, что говорю. Помогал. Но выслушивать жалобы дольше одной минуты (ровно!) - мне не по силам. Пошлите меня в аптеку - но не рассказывайте, что у вас все болит, и всю ночь болело, и вчера болело, и у ваших родственников то же самое болит. Это занудство. И - не берите у меня больше, чем я готов отдать, не высасывайте меня дочиста. Это попытка погрузить меня в безнадежность. Утопить меня. Когда вас спасают - помогайте спасателю, а не топите его. Я эгоист, на святость не претендую, живу для себя, не люблю, когда мне делают больно или неприятно, поэтому: Начнете топить - могу кулаком по голове приложить и оставить вас погибать. И вам будет еще хуже, чем до того, как вы ко мне обратились.
Я не сочувствую чужой несчастной любви (куда мне, я и себе-то в этом смысле сострадать перестал). Я не сочувствую раскритикованному автору фанфиков: пиши лучше или не пиши совсем. Не сочувствую, если вы с кем-то поссорились, особенно если вы сперва сами участвуете в холиварах, с пеной у рта отстаиваете свою крошечную точку зрения, а потом жалуетесь, что вас обижают. Не сочувствую, если у вас проблемы в семье: не заводите семью или не жалуйтесь. Проблемы со здоровьем... Сочувствую. Особенно если вы продолжаете бороться за жизнь, а не складываете лапки.
Холодное утро. Конец кутежу. Я больше не в маске. И вы - не надейтесь, Что нити из сна - паутинке из детства - Не дам оборваться - и вас удержу.
Пройдите, вот так, не давая руки, Не выдав, как дорог вам был заговорщик, И ваши улыбки - что может быть горше Подобных улыбок? - да будут легки.
Из шелка шагов и из трепета фраз Рождается смерть. Вы, должно быть, не знали... Пусть вас не заботит, что будет в финале. Поверьте, финал доиграют без нас.
Ежедневно люди сталкиваются с книгами. Сегодня все чаще с электронными. Однако, среди печатных изданий встречаются такие полиграфические шедевры, пройти мимо которых сложно. Их читают, собирают для коллекции, дарят, тем более хорошая книга всегда считалась лучшим подарком.
Говорят, что нельзя судить книгу по обложке, и это верное утверждение. Однако, ниже мы рассмотрим самые удивительные дизайнерские книги, которые изменят ваше представление об обложках, да и о книгах в целом.
Оформление культовой книги «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери
Прочитал — сжег. 451 °F — это температура, при которой воспламеняется бумага. А сама книга — про запрещенные книги, которые жгут по велению правительства.
Трехмерная сказка о Белоснежке от японского художника Yusuke Oono. Оформленные подобным образом сказки привлекут читателей не только содержанием, но и формой.
Кулинарная книга, которую перед прочтением необходимо запечь читать дальше
Для того чтобы приготовить какое-нибудь блюдо по рецепту из нее, нужно сначала запечь книгу, только в таком случае на ее страницах появится текст. Идея хорватских книгоиздателей.
Вырвал страницу — покурил. Книга карманного размера называется «Слова-самокрутки» (Rolling Words). Внутри она сделана из обычных листов для самокруток, на которые безвредными чернилами нанесены тексты песен. Все листы отделены пунктирной линией и легко отрываются. Обложка сделана из конопли, а корешок выполнен в виде серной полоски, которые обычно наносят на борт спичечных коробков.
В книге Раймонда Квинау всего 10 сонетов, но каждый из них разрезан на тонкие полоски в одну строчку длиной. Читатель может комбинировать полоски в любом порядке — ритмический рисунок от этого не изменяется, а смысловой рисунок приобретет весьма неожиданные оттенки. Если читатель захочет сложить все возможные комбинации и будет читать их вслух круглосуточно, у него на это уйдёт примерно 200 000 лет.
Прозвище Брайана Деттмера — «книжный потрошитель». Он занимается «бук-карвингом», резьбой по книгам. Ему нужны скальпель, пинцет, ножницы и книги, а в результате получаются произведения современного искусства.
«The Codex Gigas» оригинальное название этой книги, но она еще известна как «Библия Дьявола». Кем и почему она была написана до сих пор неизвестно. Легенда гласит, что ее написал монах, которого заперли за нарушение монашеских принципов, и он поклялся всего за одну ночь написать самую большую рукопись в мире. Когда он понял, что не сможет выполнить свой обет то стал молиться дьяволу и тот услышал его молитвы
Крошечный «Альманах всех цветов и растений» размером 0,75 мм. Книге дано название «Цветы четырех сезонов» — она представляет собой справочник по всем цветам и растениям Японии. Он был создан за восемь месяцев.
Пьер Менделль — швейцарский графический дизайнер перед своей смертью издал книгу, в которой были указаны важные моменты его биографии, а в конце книги автор поставил дату своей смерти.
Всем известно, что количество статей в википедии превышает количество статей даже в самой полной энциклопедии, поэтому ее издание казалось нереальным. Дизайнер Роб Мэттьюс создал книгу, на 5000 страницах которой находятся самые посещаемые страницы английской википедии.
Книги-биографии сделаны объемными. То есть каждая книга имеет вид головы известного человека, судьбе которого она посвящена. Таких необычных биографий удостоилось всего четыре человека. Это девочка-еврейка Анна Франк, известная своим дневником, рассказывающим про ужасы фашизма, иранско-голландский прозаик, поэт и публицист Кадер Абдола, известнейший нидерландский футболист и футбольные тренер Луи Ван Галь, и величайший художник-импрессионист Винсент Ван Гог.
Один из разворотов «Часослова» 15 века, написанный Николем Блэром. Сложенная книга имеет форму миндального ореха, в раскрытом виде форма трансформируется в «сердечко».
Марсианские хроники, думайте обо мне. получайте лекарства, решайте, кем стать потом. у меня до сих пор открывается дверь в стене, та зеленая дверь, куда входишь с открытым ртом.
у меня есть запас кислорода на двадцать лет. ничего не исправишь, я вырос в чужом саду, и вишневая жизнь закипит, как волшебный свет, потому что ее обещали, когда приду.
а гашетка под пальцем заклинит - жди, самолет, а откажет мотор - залезай в безвоздушный ход. на полярные шапки рабочий привозит лед. через море находится брод, и проходит год.
добрый друг покривится: зачем тебе путь назад? ты и это умеешь чуть-чуть, тебе грош цена. рыли почву под яблони - вырос вишневый сад, и зачем здесь такие горькие семена?
долетел до любимой земли на одном крыле, выжимаешь из красных песков пучок колосков... положить до конца свою жизнь и уснуть в земле, как последний дурак, больше в мире нет дураков.
все умнее, чем дальше стараться, вести к войне, добровольцев дразнить, лепестки сжимать в кулаке... Напиши. Передай: есть зеленая дверь в стене. Есть вишневая жизнь, там, на Марсе, в красном песке.
кислородный запас и перкалевое крыло, ничего не исправишь, я вырос в чужом саду - и вишневая жизнь расцветает,когда тепло: не могу не давать обещаний. Приду. Приду.
Мэлори (Мэл) - такое имя мне пришло в голову для моей рыжей. Читаю значение... "Несчастная". По-другому она не хочет зваться ни в какую. Только Мэл. Нашел имя Mael Muire, но оно христианское, "слуга Девы Марии", а мы ж нисповергаем догмы, мы ж изучаем мифологию и молимся всем языческим богам этого мира, нам 15 лет, и в голове у нас хаос. Máel Ísu - Мэлиса - самое адекватное, и сокращение Мэл от него предусмотрено. Но значит оно "слуга Иисуса". Есть еще одна Мелисса - от древнегреч. имени Μέλισσα (Мелисса) - "пчела".
Мелинда – происхождение и значение имени точно не известно; по некоторым вариантам имя Мелинда является близкой формой имени Мелина или заимствовано из латинского языка и означает melinia – «медовый напиток».
Мерлинда - старое немецкое имя, образованное двумя словами: mari – «большой, великий, известный» и linta – «липовый цвет». Имя относится к довольно старым, но изредка встречается и сегодня.
И еще. Ей же нужна компания. Хотя бы один друг. А она - аналог Мокси Тинз, которые выше барби и ниже тоннеров. Таких в более-менее дешевом варианте хрен найдешь. Чувствую, что либо раскошелюсь к своему ДР на Тристен, она самая красивая из МТ, либо начну лепить нечто ей под стать. А если я начну лепить, это с вероятностью 100% будет не человек. Еще один нонхуман в моем зверинце.
Большинство традиционных ирландских имен имеют кельтское происхождение: Niall, Sorcha, Tadhg, Ciaran, Brighid. Гаэльские имена могут состоять как из одного компонента (Bláth – "цветок", Aoibhe – "прекрасная", Saoirse – "свобода"), так и из двух: Dúnchad (dún, "крепость, поселение" + cath, "воин, битва"), Síthmaith (síth, "мир, спокойствие" + maith, "добрый"), Domhnall (dumno, "мир" + val "закон, власть").
читать дальшеСуществуют несколько популярных компонентов, на которые "нанизывается" множество имен (аналогично славянскому "слав" - Ярослав, Вячеслав, Всеслав etc.):
tigern/tiarn (властелин, повелитель) Echthigern (повелитель лошадей), Faoiltiarn (повелитель волков), Luthigern (первый компонент – имя бога света Луга, "Луг-повелитель")
Blathmac (сын цветка), Conmhac, Mac Con (сын волка), Mac Laisre (сын пламени), Mac Dara (сын дуба; имя одного из раннехристианских святых, почитаемых в Ирландии)
Уменьшительные имена образуются с помошью суффиксов –an, -in: Aodh – Aodhán, Bláth – Bláithín, Bran – Branán, Tadhg – Tadgán. Многие уменьшительные формы существуют на правах самостоятельных имен.
Поскольку Ирландия – страна католическая, здесь также распространены "интернациональные" имена, взятые из католических святц: Aignéis (Агнесса), Caitríona (Екатерина), Eoin (Иоанн), Máire (Мария), Mairéad (Маргарита), Mícheál (Михаил). По вполне понятным причинам, огромной популярностью пользуется имя Pádraig (Патрик), имеющее невероятное количество уменьшительных форм - Paddy, Patsy, Pat, Padhra, Páidín, Paití, Pádraigín, Peyton.
К именам из святц в Ирландии было настолько трепетное отношение, что иногда детям давались не сами имена, а их комбинация с компонентами giolla или máel ("слуга, последователь святого", "посвященный святому"): Máel Máedóc – "слуга св. Мэдока", Máel Coluim – "слуга св. Колумбы", Giolla Chriost – "слуга Христа", Giolla Íosa – "слуга Иисуса". Женское имя Máire (Мария) вообще считалось слишком священным, чтобы называть им ребенка, поэтому вплоть до XVII в. девочек называли Máel Muire, "служительница св. Марии, посвященная св. Марии".
Контакты с викингами добавили в ирландский именослов несколько германско-скандинавских имен: Amhlaoibh (Olaf), Íomhar (Ivar), Raghnall (Ragnvald), Sioghraidh (Sigurd).
Норманнская экспансия также оставила свой след. Паралелльно с популярным именем Eoin (Ойн), заимствованным непосредственно от греч. Joannes, существует не менее популярное имя Seán (Шон) – ирландская вариация норманнского имени Jehan (Жеан, совр. фр. Жан),а также Siobhan (Шевонн, от норм. Jehanne, Жеанна, Жанна), Sinéad (Шинейд, Jehanette, Жеаннетт, Жанетт). Все эти имена происходят от древнеевр. имени Yochanan (греч. Joannes, русск. Иван), но в Ирландию они пришли разными путями, что и сказалось на их произношении.
Современные ирландские имена и их англизация
Сейчас правительство Ирландии пытается вновь возродить почти забытый ирландский гаэльский язык, но для большинства ирландцев продолжает оставаться родным английский (точнее, так называемый Irish English, ирландский диалект английского). Гаэльским языком владеет всего треть населения, а использует его в повседневной жизни менее 10 процентов. Поэтому большинство ирландцев использует вместо ирландских форм имен английские: David (а не Daibhead), Charles (а не Séarlas), Nicholas (а не Nioclás). Также часто англизируется написание: Shane или Shaun вместо Seán (Шон), Logan вместо Lóchán (Логан), Douglas вместо Dubhghlas, Sheamus вместо Séamus, Kevin вместо Caoimhín.
Иногда в рамках англизации гаэльские имена просто заменяются хоть сколько-нибудь похожими английскими, часто имеющими абсолютно другое значение: например, имя Tadhg (гаэльск. "поэт") часто англизируется как Timothy (греч. "почитающий бога"), Breasal (гаэльск. "отважный") - как Basil (греч. царственный), Aoibhe (гаэльск. "прекрасная") как Eve (др.-евр. "живущая"), хотя для передачи звучания имени Ева существует ирл. форма Éabha.
Однако в последнее время наблюдается и обратный процесс – из соображений патриотизма или моды на все "народное" ирландцы все чаще дают детям гаэльские имена: например, 1999 году гаэльское имя Eoin почти сравнялось по популярности со своим английским эквивалентом John, а их норманнско-ирландский "собрат" Seán (Шон) вообще занял второе место по популярности, уступив пальму первенства имени Conor (Конор, англизация гаэльск. Conchobhar).
По традиции, в Ирландии дают детям следующим образом: Первый сын – имя деда по отцу Первая дочь – имя бабки по матери Второй сын – имя деда по матери Вторая дочь – имя бабки по отцу Третий сын – имя отца Третья дочь – имя матери
Rock-a-bye, baby In the treetop When the wind blows The cradle will rock When the bough breaks The cradle will fall And down will come baby Cradle and all
Меня завораживает этот текст. Перевод Маршака не нравится. В нем не остается главного: спокойного принятия нашей хрупкости и будущей смерти, не имеющего ничего общего с любованием смертью и прочей "готишшшной" чепухой. Это просто принятие того факта, что дитя живет лишь до тех пор, пока ветка не обломится. И кто-кто, а я думаю, что петь об этом ребенку, качая колыбель - не так уж дико или жестоко, как кажется на первый взгляд.
Мне нужно сделать обычной пластиково-резиновой кукле мэйк с помощью клира. Обычно я без него обхожусь, но веснушки по всему телу и татуировку без клира не сделаешь. Вопросы: Я нахожусь в Орле, у кого можно одолжить или купить чуть-чуть клира на небольшую куклу? Теоретически могу в другой город приехать. Чем можно заменить клир? Не осыпается ли клир с резиновой головы?
Вставляю в резиновую голову акриловые глаза - как их туда засунуть, если крышки нет?
Внезапно осознал, что не люблю зло в ответ на зло.
Раньше меня это не удивляло, казалось обычной, нормальной реакцией. А теперь... Устал, наверное.
Читать в дайри посты типа "я с ним не разговариваю, и не упоминайте его при мне", "кругом одни сволочи", "меня опять предали, уууу", "я к ним с добром, а они ко мне с топором". В отношениях долгая война, яростная самооборона и особенно месть - это тяжко. Невыносимо - уходи. А уходишь - сделай это молча...
АПД: Взять себе на заметку: важен человек - держи его при себе до последнего, что бы он ни творил и ни говорил, а неважен - бросай его и отписывайся от него, никак это не комментируя для общественности и на его вопросы отвечая кратко и спокойно: "Наши дороги разошлись, прости, если чем обижал, и удачи". Считаю, что это единственно правильный способ расставаться с людьми. Повторяю: для меня. Другим - не навязываю. Может, кто-то заболеет, если не выскажет вслух все обиды. Или если не докажет свою правоту.
Но у меня никогда в жизни не получалось ничего никому доказать.
Поэтому я не верю в то, что взрослого человека с устоявшимися взглядами и сформировавшимся характером можно переубедить. Он может переубедиться только сам, если захочет. А высказать обиды... Открыть кран и рассказать их бегущей воде, наверное.
Я бы любил кротких и подставляющих другую щеку, если бы у них это было искренне. Но я в основном сталкивался с такими, которые подставляют другую щеку только в рамках игры "ударь меня, а потом терзайся". Им нужно получить власть над агрессором. Когда он остынет и начнет просить прощения, они взыщут с него все долги.
Позавчера девушка, хорошая и адекватная во всем остальном, объявила, что "ненавидит чурок". Обвиняла их в том, что у них есть работа, а у нее нет. Мои возражения - логически аргументированные, с примерами и проч. и проч. - слушала вяло, с посылом "ну да, в общем, все верно, но чурок я все равно ненавижу". В ответ на мое "не надо смотреть на других, надо барахтаться самому, только тогда будет толк" - начала ругать правительство. Я оставил ее в покое. Начал разговор о другом. Но сам расстроился. Жаль хорошего человека. Она ответственная, в отличие от меня. Она заботится о других не "под настроение", как я, а всегда. И у нее это как-то естественно получается, а не как у меня: "Тебе помочь? Нет? Почему? Тебе так плохо, что никто не поможет? Ну ладно, тогда я побежал! Пока!". Я воспринимаю людей с проблемами как помехи на моем основном пути, которые нужно принимать должным образом, то есть тратить на них время и силы, помогать, потому что это по-джентльменски, а отказывать и честно говорить "ты унылое говно, хватит клянчить помощь и жрать чужую энергию" - не комильфо. А она просто помогает, подставляет плечо, делится едой и смущается, когда ее за это благодарят. Я проникся. Она даже детей любит. Пока я давил в себе желание придушить одного за другим наглых орущих чертенят, она мирно любовалась детской игрой и радовалась, что они такие здоровые и крепкие. Если она это искренне, значит, она человек почти святой. Даже стремно как-то. И при всем при этом она ненавидит не кого-нибудь, а целый народ... Вроде бы я понимаю, как это возможно, и все равно - странно. Винить других в том, что живешь не так, как хотел бы...
Люблю тех, кто живет, принимая все условия своей жизни просто как условия задачи, у которой есть решение.
1) меня 2) другого 3) комфорта 4) искусства 5) серьезности
Поясняю: Первое - быть собой и говорить о себе, знать, что мои речи интересны, встречать понимание и приятие, создавать себя и переосмысливать себя. Второе - чувствовать другого человека, принимать его и радоваться оттого, что он есть вне меня и он вот такой своеобычный. Третье - ни одного намека на конфликт или даже обычный диспут, никаких требований к себе и другим, никакой необходимости объяснять свои желания и действия, никакой необходимости формулировать свои взгляды и придерживаться каких-то идей - только мурлыканье и взаимное вылизывание двух (или больше) котов, которые лежат на солнышке, слушают разговор деревьев и постигают дао. Четвертое - творить, как певчая птица или наркоман, по причине "ибо хочется, и все". Вводить в повествование все, что в голову придет, если левая пятка так надиктовала. Начав, не заботиться о конце ни хрена. Хихикать в процессе. А еще в процессе можно пить какао или кофе, заедая овсяной печенюшкой, и слушать Лору Стивенсон. Не думать об актуальности или достоверности сотворенного. Забыть про технику. Забыть о правильности и логичности. Вообще забыть про все, что не относится к удовольствию от творчества. Пятое - хочу общаться с людьми, которые понимают, что я серьезен, несмотря на то, что по моему поведению это не заметно ни разу. Я серьезно - порой даже слишком! - отношусь к жизни, к творчеству, к любви, к людям. И жду, чтобы всерьез принимали меня. Можете разрисовать мне лицо, можете лыбиться, как Чешир, и поливать меня матом и кефиром, чтобы у меня волосы лучше росли, но в глубине души обязательно принимайте меня всерьез. Я - настоящий. Я не маска, не кукла. Когда вы меня хвалите (даже в шутку), я расцветаю и начинаю думать, что меня любят. Начинаю по вам скучать. Когда вы меня игнорируете, мне взаправду больно. Меня нельзя посадить на полку, если я надоел и от меня хочется отдохнуть. Меня нельзя выбросить, если я сначала "работал нормально" и приносил пользу и радость, а потом "сломался" и со мной стало трудно и утомительно. Когда вы меня бросаете, часть меня умирает. Что бы вы ни сделали со мной или для меня, это не понарошку. Это по-настоящему.