Се Лянь поглощает маньтоу;)
КАМНИ
В четыре года я жалел камни.
Обычные камни.
Подбирал их на улице, грел в кармане.
Камням было холодно
И неприютно
В грязи.
А я отдавал им тепло ладоней,
Гладил
И нес домой.
Мыл под краном и вытирал
Кухонным полотенцем.
Мне хотелось пообещать им, что больше никто
Не пнет их
И не обидит.
А взрослые находили камни
И отнимали,
Как я ни просил, ни плакал, ни объяснял,
Что камням становится снова плохо,
Больнее и холоднее, чем прежде,
Когда эти камни согреют – и вдруг
Выбросят.
Время собирать,
Время разбрасывать,
Время.
Теперь я – камень.
Дело не в том, что минуло тридцать лет.
Я – камень именно с четырех.
Никого не могу пожалеть,
От этого только хуже.
Больнее и холоднее, чем прежде.
Я – камень.
В четыре года я жалел камни.
Обычные камни.
Подбирал их на улице, грел в кармане.
Камням было холодно
И неприютно
В грязи.
А я отдавал им тепло ладоней,
Гладил
И нес домой.
Мыл под краном и вытирал
Кухонным полотенцем.
Мне хотелось пообещать им, что больше никто
Не пнет их
И не обидит.
А взрослые находили камни
И отнимали,
Как я ни просил, ни плакал, ни объяснял,
Что камням становится снова плохо,
Больнее и холоднее, чем прежде,
Когда эти камни согреют – и вдруг
Выбросят.
Время собирать,
Время разбрасывать,
Время.
Теперь я – камень.
Дело не в том, что минуло тридцать лет.
Я – камень именно с четырех.
Никого не могу пожалеть,
От этого только хуже.
Больнее и холоднее, чем прежде.
Я – камень.
В дестве невероятно бесило, когда взрослые выбрасывали вещи. Серьезно, это как во первых - нельзя бить детей, во вторых - нельзя отбирать вещи. Дело даже не в вещах, если ломаются, теряются, ничего, жизнь. А когда отбирают, это сертезное нарушение личных границ. Это как жить в государстве, где нет права частной собственности - сплошной ужас.