Это практически самое начало знакомства Тариэна ард Мора и Зейдена ард Хассэла.
Строго формальные отношения вассала и сюзерена в клане оставляют мало простора и для искренности, и для легкой словесной пикировки, однако на безлюдной станции, за пять часов до ближайшего поезда, отчего бы не поговорить свободнее...

...
– Еще галету?
Мужчина и мальчик выпили еще техори из фляги и съели две последние галеты.
– У меня с медом.
– А у меня с черникой… Это у вас термическая фляга, да?
– Верно.
– А какое вещество у нее внутри?
– Техори.
– Я не про то… Я про вещество, которое сохраняет тепло.
– А, это самое интересное. Нет никакого вещества. И воздуха нет.
– Как это?
– У фляги двойные стенки из нержавеющей стали, а между стенками – вакуум.
– Что это?
– Ничто. Вакуум – это ничто. Откачали весь воздух, получили вакуум. Чтобы уменьшить теплопроводность.
– Вакуум не проводит тепло?
– Немного проводит. Ничто не совершенно. Спустя какое-то время техори остыл бы. Но, как видите, мы оттянули этот момент. Когда человек покупает термофлягу, он покупает два-три часа времени.
– И ничто.
– Точно. Немного времени и ничто.
– А что обычно делает вакуум?
– Обычно он пытается что-нибудь в себя всосать. – Зейден изобразил, с каким жутким звуком вселенское Ничто всасывыает в себя все кругом.
– О боги. Почему вы рассказываете обычную физику так, что хочется закричать и убежать?
– А почему вы вообще пытались убежать?
Тариэн напрягся, но промолчал.
Зейден взял его руку в свою.
На предплечье темнели читать дальшесиняки и багровела длинная ссадина с капельками запекшейся крови.
– Госпожа Меттэ не имела права бить вас, – заметил Зейден будничным тоном. Наверное, синяки на детских руках давно уже перестали его удивлять. Ну да, аморально, да, скверно, и да, встречается повсеместно, как мертвые собаки и кошки у обочин.
Тариэн переглотнул.
– Она не била. Это я сам… Уже когда сбежал, ушибся. Но она силой заставила меня плакать. Ткнула флакон с нашатырем прямо в ноздрю.
– Для чего?
– Ради приличий. А еще она говорила, что терпеть не может детей. И вообще детей, и своих… И меня заодно. А на ночь подсыпала мне что-то в чай. Я не выпил. И сохранил осколки чашки. Таскаю с собой. Для экспертизы, – мстительно добавил Тар.
– Скорее всего, там было снотворное. Но чтобы знать наверняка, я могу сам отдать разбитую чашку на экспертизу. В клановую полицию Раинн. Хотите?
– Не знаю, – вдруг задумался Тариэн. – А если ее посадят в тюрьму? Вот так, из-за чашки?
Он представил себе гордую госпожу Меттэ в тесной вонючей камере с воровками и убийцами. Или в цепочке скованных каторжников. Он не хотел этого.
– Вы на редкость непоследовательны, ард Мор. Чего же вы хотите?
– Больше не видеть ее. Пусть живет, пусть радуется, только без меня. Она служанок бьет. Я никогда с нею не примирюсь. Хоть сто раз буду сбегать, сбегать, сбегать!
Гнев, наконец, вырвался наружу, и стало легче.
– Что ж, – сказал Зейден, – тогда мы с вами будем встречаться чаще. Вы сбегаете, я ищу. Можно договориться заранее, чтобы я в тот день был свободен. Только не надо больше кидаться под поезд. Я люблю риск, но не настолько. Предлагаю лучше покататься на «висельнике» .
– Хорошо. – Тар потихоньку оттаивал. – А можно мне в интернат, лорд Хассэл? Надо же мне где-то быть. Если нельзя жить у ард Лийсов, лучше в интернате. Госпожа Меттэ меня пугала интернатом, но я ей не верю. Даже если там кормят плохо, все равно – учат всем наукам. Я хочу в клановый интернат.
– Куда вы торопитесь, Тариэн? В любом случае… – Голос ард Хассэла стал теплее и мягче. – Лорд ард Мор очень ждет вас.
– Отец? Он не злится? Он не откажется от меня?
– Разумеется, нет.
Тар еле сдержался, вопросы рвались с языка: «Он с вами говорил? Что он делает? Ему очень плохо? Какой он сейчас – без Дели? Он поседел от горя? Изменился? Неужели он так и сказал, что ждет меня? Вот так и сказал? Что очень ждет?»
– Но… Я не уберег…
– Вы ничего не могли поделать. Лорд ард Мор выразился именно так. Он хочет одного: чтобы вы вернулись домой.
У Тара голова шла кругом. Он был точно дисциплинированный дух, который чин по чину следует во мрак преисподней – и вдруг слышит глас свыше: «А знаете, любезный, мы тут пересмотрели ваше дело – ступайте-ка назад. Вам вовремя оказали первую помощь. Вы живы-живехоньки. Не благодарите и не задерживайте очередь».
– Это он попросил вас найти меня?
– Не напрямую. Но – да. Он ясно дал понять, что будет в большом долгу передо мной, если я отыщу вас без шума и верну ему – не через третьи лица.
Тариэн оценил, как изящно лорд Хассэл обозвал госпожу Меттэ «третьими лицами».
– Из-за вас поднялась суматоха. Мы с ард Мором так и предполагали, что вы сбежали, спасаетесь от всех подряд и нарезаете круги по провинции.
– А есть еще варианты?
– На чужой роток не накинешь платок. Вы отравлены, заражены леа, похищены террористами…
– Или я сам причастен к убийству.
– Вы не причастны? – серьезно спросил Зейден ард Хассэл.
– Нет.
– Верю, – так же серьезно ответил Зейден.
– Спасибо.
Тар хотел сказать это с сарказмом, но получилось просто «спасибо».
Он все это время винил себя. Хорошо, что его вынудили признать свою невиновность. Иногда проще признать вину.
– Нормальный человек не смог бы поднять руку на Дельхэ. – Тар высказал то, во что верил с самого начала. – К нам приходил такой дядюшка Доп, дворник, дров наколоть, починить одно-другое. Так он бывший каторжник. А нашу Дели почитал, как принцессу. Она во дворе, в потемках, кошелек выронила, искала с фонарем, а он принес – и все деньги в целости. Понимаете? Другому бы жильцу не принес, а ей принес. От нее было… радостно. По-моему, никто не хотел, чтобы она умерла. Никто же не станет сыпать яд в кормушку для синиц. Надо совсем свихнуться, чтобы так сделать. Все ее любили, но никто ей не завидовал. Таких – не убивают. Ну, нормальные люди не убивают. Это был нелюдь.
– Не человек?
– Не знаю. Злобная тварь.
– И вы его видели?
– Нет. Я все время об этом вспоминаю. И не могу вспомнить. Только голова болит. И перед глазами стоит маска демона.
– Именно маска?
– Ну да… Раскрашенная. Карнавальная. С клыками.
Зейден смотрел в темноту.
– Эта маска – вы ее хорошо помните?
– Я не уверен, что она была. Может, я сам ее придумал. Знаете, как бывает…
– Знаю. А на самом деле часто вам такие маски попадаются? В лавках, на улицах…
– Именно такие – никогда, и слава Сэлиа. Она мерзкая.
– Похожа на лик Анахан Однорукой?
– Нет. Вообще ни на что не похожа. Я потому и понял, что сам придумал ее. Вы таких ни в одной лавке не найдете.
– Может быть. А может, наоборот: она была на самом деле, потому что вы не могли раньше нигде увидеть такую. Обычно во сне или в бреду мы видим то, что знаем. В странных сочетаниях. Например, на крыше родного дома стоит слон, совсем такой же, как в зоопарке. Но иногда попадаются вещи, которые нам и знать-то неоткуда. Я так думаю, подобные сны тоже – воспоминания. Только вот воспоминания о чем?
– О том, что я видел убийцу?
Зейден ард Хассэл ответил на сразу.
– Не могу сказать наверняка. Фактов не хватает.
Но Тариэн понял, что Зейден лукавит.
Глаза у сюзерена блестели, точно у господина Табоне, соседа, который часто брал с собой на рыбалку своего старшего сынишку и Тара за компанию. Тару было скучно, он читал книгу да стерег ведро с уловом, зато отец и сын во власти азарта не замечали ни жары, ни комаров: «Клюет! Подсекай! Не уйдешь, зараза!»
Тар и сам понимал: он должен был видеть убийцу. А что было после? Флайрэ сказал: на полу лежали Дельхэ и Феннэ; девочка-служанка, точно одурелая, терла тряпкой пол в одном и том же месте, а Тариэн каменной статуей застыл у стеллажа и читал книгу. Флайрэ, скорее всего, сказал правду. Но… Тар ни на секунду не поверил, что это шок так подействовал. В шоке люди бестолково мечутся по комнате, или застывают, вцепившись друг в друга, или... Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь в состоянии шока сосредоточенно читал книгу прямо над умирающими людьми. Сосредоточенно читал? Тар и обложку забыл начисто, и название той книги не помнит. Ни одной фразы не сохранил в памяти. Тар не верил в гипноз, но…
– Под маской никого не было.
– Под ней был человек.
– Нет, мой лорд. Под ней никого не было. А если кто-то и был, то – чудовище.
– Ну да. Демонизация врага.
Тариэн вопросительно посмотрел на взрослого.
– Трудно поверить, что враг – из плоти и крови. – Зейден с усилием сдержал зевок. – Трудно удержаться и не замазать его образ сплошной черной чраской...
– А зачем – удерживаться? – спросил Тар, начиная злиться. Он не выносил проповеди.
– Не знаю. Вам решать. Можете не удерживаться. Так вам будет легче.
Тар пытливо поглядел на лорда.
– Но это неправда, да?
– Это самоубеждение.
– То есть неправда.
– Верно.
– Может, по-вашему, убийца – хороший человек?!
– Нет.
– Спасибо и не том.
– Не за что.
Зейден закурил, задумался. Тариэн вдруг поинтересовался:
– А почему вы меня не допрашиваете?
– Допрашивают подозреваемых. Со свидетелей снимают показания.
– Ну, почему не снимаете показания?
– Могу снять. Если хотите.
– Не хочу.
– Ну и ладно.
– Интересно у Раиннов клановая полиция работает.
– Да нам самим интересно. Каждый день приходим на службу и удивляемся…
Зейден вытянул ноги в заляпанных грязью сапогах.
– Впрочем, здесь-то я не на службе. Скорее на прогулке.
– И как прогулка?
– Прекрасно. Веду здоровый образ жизни. Дышу свежим воздухом, бегаю трусцой…
– Курите, сладким объедаетесь… – не сдержался Тар.
– Сами вы сладким объедаетесь, – Зейден закашлялся.
– Простыли? – Тар тут же стал разматывать шарф.
– Не простыл. И оставьте в покое шарф. Нормальные бабочки осенью заматываются и в спячку впадают, а вы разматываетесь.
– Я не бабочка. Они безмозглые. А шарфа хватит на двоих.
– Ладно, уговорили. Моего плаща тоже хватит на двоих.
…Один конец шарфа согревал шею Зейдена, другой – шею Тара. Мальчик укрылся полой чужого плаща и вдруг понял, что невольно делает себе «пещерку». Совсем как раньше. Под шалью Дели.
– Осторожно, Тар, не раздавите вещи в карманах.
– Ой, я чувствую… За подкладкой… Моток веревки… то ли патроны, то ли пробирки… круглая коробочка… перочинный нож… маленькая книга… Я думал, там оружие, а там…
– Не ройтесь в чужих вещах.
– Я не роюсь, я щупаю. Через ткань. Мой лорд, зачем вы носите с собой столько тяжестей?
– Это не тяжести. Унция того, щепотка сего…
– По отдельности – не тяжести, а вместе – понятно, почему у вас плащ на ветру не развевается.
– Какая мне польза от его развития… тьфу, развевания… на ветру?
– Ну, а если в воду упадете? Ведь пойдете на дно, как топор.
– Не упаду. И нечего старшим указывать. Вообще-то вы мой вассал. Это ваша задача – спасать утопающего сюзерена. Вместе со всем добром. Бросите мне с берега конец шарфа и будете меня тащить, как лодку на бечеве.
– Как баржу, мой лорд, – невинным голоском поправил Тар. – Тяжело груженную баржу.
Зейден с хрустом потянулся и откинулся на спинку скамьи.
– Осторожно, мой лорд, – предупредил Тар. – Не задушите.
Зейден смотрел на горный перевал, откуда неуклонно двигалось нечто белесое, похожее на сонм привидений.
– Видите, туман с гор ползет. Скоро до нас доберется. Я тогда спрошу: а есть ли жизнь на другом конце шарфа? Сохранилась ли там цивилизация?
– Подергайте шарф легонько, может, придет ответный сигнал.
– Поели, отогрелись и зачирикали. Хороший признак. Как говорится, жив курилка.