Текст про Бранко и Кассэйг. От лица Арцейза, отца Касэ - вернее, лорда Арцейзиэра Саг ард Эльсиат.

"Бранко – единственный друг моей дочери.

Первое время она его немного дичилась, а он и не пытался растопить лед. Бросит «Привет, Касэ» и ни тебе «как дела», ни «как ты выросла».

Я видел, что иногда она тайком наблюдает за ним, а он, который с ходу мог разнюхать любую слежку, в упор не замечал движение за гардиной в темном углу гостиной, не слышал скрип или шорох под лестницей.
Но однажды выяснилось, что оба они – большие поклонники некоей сложной карточной игры.
Прежде Кассэйг играла сама с собой по вечерам. Все ее попытки вовлечь в игру меня были тщетны.
Составляя списки покупок для господина Оррема, моего слуги, Кас наряду с едой, лекарствами и канцелярскими принадлежностями заказывала «армию оранжевых ящериц» или «сапфировый трон». Господин Оррем был хорошим слугой и каким-то образом понимал, что она имеет в виду – вместо аквариума с ящерицами или громоздкого трона он приносил девочке запакованные колоды карт.
Когда из кармана Бранко выпала похожая колода, лед был сломан. Тайная слежка, недоверие – все осталось в прошлом.
Я в играх ничего не понимаю, но эти двое могут резаться в карты часами. Тогда моя скрытная, замкнутая дочь оживает, смеется, спорит, ее бледные щеки розовеют от азарта. Я слышу краем уха: «Если твои болота пойдут на мою пустыню, то мои боевые тигры съедят твоих гигантских муравьев!» «Нечестно!» «Все честно, у меня на восемь рубиновых талисманов больше, чем у тебя!»…читать дальше
Когда Бранко долго не появляется, Касэ начинает тревожиться.
Сперва она становится молчаливой и нервной, подпрыгивает от стука дверного молотка и тут же сникает, услышав незнакомые шаги и чужой голос.
Потом напрямую спрашивает у меня: «Ты не слышал, Бранко Брега жив? Не ранен?»
И я отвечаю: «Куда он денется? Он ведь задолжал тебе восемь рубиновых талисманов».
Я сам хочу знать, где он.
Мне некуда ему написать, некуда послать телеграмму, некуда позвонить. У него один адрес: «Шут знает где».
Если бы мне попался этот метафорический шут, я бы подверг его допросу с пристрастием.

Бранко Брега однажды не вернется, и мы даже не будем знать, где тело. Не сможем проститься с ним и оплакать, как подобает. Не узнаем, кто виновен в его гибели и кому следует отомстить.
В детстве у меня был кот. Почему-то я любил воображать, будто он – мой братик, только не разговаривает. Он прожил у нас восемь лет. А потом исчез. Отец объяснил мне, что кошки, когда попадают в беду, никому не жалуются. Они уходят, забиваются в какое-нибудь потаенное место и там испускают дух.
Я рассказал эту историю Бранко, но он только недоверчиво присвистнул.
– Говоришь, они готовы умереть, лишь бы не расстраивать хозяина, – сказал он. – Точно хорошие вассалы. Чтобы кошки так поступали? Никогда не поверю. Собаки любят хозяев больше жизни, лошади любят волю больше жизни, но кошки любят саму жизнь. Больная кошка чувствует, что слаба, прячется от врагов и надеется отлежаться. Я сам так отлеживаюсь время от времени. И ничего страшного в этом нет.

Для Бранко и в самой смерти нет ничего страшного.
Если Бранко попадет в беду, мы никогда об этом не узнаем.
Он просто исчезнет.

Его имущество умещается в тощем чемодане, но его это не волнует.
Он всегда хлещет кофе и всегда хочет спать.
Когда он гостит у меня, то целыми днями ни черта не делает. Либо спит, либо читает, либо режется в карты с Кас.

Я не умею любить.
Даже Кас порой не получает от меня внимания, хотя я прекрасно знаю, как ей одиноко. А Бранко я просто говорю: «Возьми себе что-нибудь на кухне и устраивайся, где тебе удобно».

Иногда он у меня гостит, а меня самого целыми днями нет..."