Когда воплощаешь персонажей в БЖД, приходится решать, какой их период ты хочешь запечатлеть вот этим молдом.
Я выбираю обычно самый последний.
И нет, я не буду держать персонажа Х как ребенка/юнца и персонажа Х как взрослого.
Какой-нибудь многовременной Вэй Усянь, судя по артам, сам себя дополняет вполне органично.
Мои ребята - нет, не очень.

Возьмём Кловиса. читать дальше
Ему не нужен мальчик-Луи из прошлого. Кловис не хочет видеть того мальчика и слышать прежнее имя. Бедолагу расколбасит.
Либо как вариант он молча и бесконфликтно примет ситуацию, но не заселится в младшую из тушек, и в неё заселится другой кто-то, незнакомый, и будет плюс один новый персонаж, и на хрена оно надо.
Другой вопрос, что взрослый Кловис по истории - изуродован, это последствия чужой жестокости, а я его своей рукой уродовать не могу и не хочу.
Поэтому он как БЖД не полностью соответствует образу. И хрен с таким соответствием.

Ив - с ним легко, он один и есть, не конфликтует с прошлым, да особо и не ощущает прежнего Ива как отдельного и утраченного человека. Он развивался вполне последовательно. По ощущениям - никого не утрачивая по дороге, никаких субличностей. Просто становясь спокойнее, мудрее.
Ив-юный от Ива-нынешнего отличается лишь неопытностью, недозрелостью. Что логично. Неуклюжестью телесной - длинные лапищи-ласты, будто на вырост - и неуклюжестью душевной. Большей конфликтностью. ("Послушайте, всё не так было, я вам докажу, вот факты, вот источники и источники источников, вот пруфы, эй, не уходите от темы! как это - вам пофиг на факты? но это же безответственное отношение к истории, едрить-колотить, вы же спокойно провозглашаете неправду и вам пофиг!!! в каком смысле - не горячись за столом?!" - Ив был очень уместен в своей профессии, он журналист, но ему дико повезло с редактором, потому что молодой нахальный Ив не стеснялся с ним спорить и, зацените редакторскую доброту, Ив не вылетел птичкой из газеты в первый же день). А ещё юный Ив пытался любой ценой спасти любимого человека (если тот говорит "нет" - неважно, свяжем, на плечо взвалим и спасём...но это так не работало, тот человек не менял саморазрушительный образ жизни, только становился более хитрым, скрытным, чужим).
Юный Ив пытался прокладывать прямые пути к истине или к счастью - хоть по бездорожью, хоть по чужим больным мозолям, хоть ради людей, которые сами этого счастья и этой истины не хотели (а Ив их не слышал).
Нынешний Ив ту черту перерос. Она была мучительна для него самого. Постепенно Ив научился слышать и понимать других людей и мир вообще. Не кидаться "биться за правду" или "спасать своих" без понимания ситуации, вслепую и с копьём наперевес.
А в остальном он такой же. Родной пёсель.

Ксавье - пример самой громадной несопоставимости разных лиц.
Ксавье как воин Мира Снов - взрослый, здоровенный, величиной с Гила, только ещё более тренированный. И укомплектованный доспехами. И имеющий цель. Ему бы в мир Вархаммера, ага. Бог боёвки. Бесстрашная неистовая машина для убийств и казней морфо, бандитов и чудовищ. Чистильщик Мира Снов.
Ксавье как житель Мира Вещей - глодаемое болезнью существо, бескровная мумия, юный смертник на инвалидной коляске, в котором живы в основном глаза.
Ксавье после смерти и перерождения...именно этого Ксавье я и решился воплотить. Обычный мальчик, 15 лет. Казалось бы, звучит неинтересно, а для меня это самый интересный и продвинутый вариант Ксавье. Обычный. Живой. Имеющий много вариантов выбора по жизни. Где-то беспомощный, но не безнадежно беспомощный. Способный к дальнейшему развитию.

Гила и Чая я воплощаю в самых последних вариантах, потому что мне особо нечего ловить с Гилом-бандитом и закрытым жестоким Чаем. Я люблю их такими, какими они стали под влиянием друг друга.

Ри. У Ри универсальное лицо. Он может быть и младше, и старше, в зависимости от ситуации. Он актер. Его фактура универсальна. У него то самое лицо, которое может стать каким угодно, строить смешные рожи в комедии и тут же поражать полным боли взглядом в трагедии. И лишь одну роль он может (по типажу), но боится играть: роль Эрика, своего прежнего "я".