Это супер-дупер-быстро-скетч, нарисованный на коленке только что. Задача стояла одна: выяснить, умею ли я работать быстро, без сомнений в себе и самокопания. Следующей задачей будет "быстро и качественно", но пока об этом думать рано.
Текст тоже написан только что.
Ри - это
читать дальшеЭрик, брат Кловиса, персона, о которой я раньше не писал. Опасался.
Лу - это достаточно странное существо. Дух дикого пляжа. Гений места. Когда это место погибло в Мире Вещей, Лу перетащил его образ в Мир Снов, воссоздал его и сам поселился там же.
Оба эти крокодила у меня живут в качестве БЖД.
– Лу… Не гаси свет, ладно?
– Мошка налетит.
Хранитель берега так и сказал – не мошкара, а мошка, с ударением на последний слог.
– Тогда не открывай форточку.
– Не гаси фонарь, не открывай форточку… Ри, ты боишься темноты?
– Не боюсь.
– Может, тебе сказку на ночь рассказать?
– Как маленькому?
– Ты не маленький. Ты Молекула.
– Не надо мне клички выдумывать.
– Молекула.
Ри осмелел и швырнул в Хранителя подушкой. Промазал.
– Ой, извини… – мальчик сообразил, что бросил на пол единственную подушку Лу.
– Ничего. У меня полы чистые. Как на флоте. – Хранитель Берега нагнулся, с кротким видом подобрал подушку и вдруг замахнулся ею на Ри. Мальчик взвизгнул, точно в руках у Лу была не подушка, а булыжник.
– Нет, – сказал Лу, – так нечестно. Надо будет сшить вторую подушку.
– Чтобы драться на равных?
– Чтобы драться на равных.
– А чем подушка набита?
– Водорослями, чем же еще. – Лу устроился на топчане рядом с гостем, отдал ему подушку. – Сегодня не будет темно, Ри. Ночь лунная, ясная. Я расскажу тебе сказку, раз уж обещал… нет, не сказку, а притчу – не помню, от кого ее слышал.
Негромкий
читать дальшебархатный голос Лу, чем-то похожий на шепот моря за окнами, убаюкивал усталого, набегавшегося за день мальчика.
– Один человек был правдив и не умел распознавать ложь. У него был друг, который, напротив, никогда не говорил правду. Притом его небылицы считались занимательными. Эти двое были дружны до тех пор, пока лжец втайне считал себя умнее и удачливее, и пока он мог незаметно обманывать друга в мелочах. Но однажды враги атаковали город, где они жили, и правдивый друг возглавил защитников города, и они отшвырнули вражеское войско, перебив больше половины. Правдивый друг сражался, как герой, и когда жители праздновали победу, они, конечно, прославляли его. Самая прекрасная женщина в городе выбрала его себе в мужья и возложила ему на голову венок из алых цветов, и хмельные от восторга люди наперебой восхваляли жениха и невесту, а о лжеце совсем забыли. Никто больше не слушал его историй. Самолюбие лжеца было ранено...
Лжец разыгрывал свою месть, как по нотам, и уже близился к триумфу, но вдруг Ри очнулся от полудремы:
– Лу, что ты такое рассказываешь?
– Притчу о лживом друге. Ты ее уже слышал?
– И слышал, и читал, и видел… Господи, Лу, это же почти в точности «Отелло»!
– Хмм?
Ри принялся пересказывать пьесу о венецианском мавре.
При первых же признаках сходства двух историй темные глаза Лу округлились. Он едва дождался финала.
Могущественный Хранитель Берега стал похож на изумленного ребенка, впервые собравшего сложную головоломку:
– Вот оно что! Я знал далекий отголосок этой истории, а ты помнишь в подробностях, как было на самом деле!
– Ох, Лу, это не «на самом деле». Эта история тоже – вымысел. Пьеса Шекспира.
Ри хотел сказать: «Ты что, и о Шекспире не слышал?», но прикусил язычок. Что знает и чего не знает Лу о Мире Вещей, для Ри так и оставалось загадкой.
Хранитель Берега говорил ясно и просто, без «э-э» и без «ну я не знаю, как сказать». Он всегда знал, как выразить свои мысли. Он был умен. И совершенно далек от книг. У Ри подобное противоречие просто не укладывалось в голове.
Позднее Ри узнал, что Лу не питает антипатии к печатному слову. И вовсе не равнодушен к литературе. Просто в отношениях с книгами он выбрал особую тактику: плыть по течению. Дай ему в руки хоть толковый словарь, хоть «Метаморфозы» Овидия – прочтет с интересом. А не будет под рукой книг – он не расстроится. Будет читать ветер, волны, узоры на камнях и облака.
Лу задумался:
– Я рад, что ты рассказал и такую версию. Она хорошо дополняет мою. Чем больше разных трактовок, тем интереснее. А все же хотел бы я знать, чья история ближе к истине.
– К истине?
– Да, к истокам. Где-то должны быть истоки легенд. В нашем случае – событие, с которого начались и твоя история, и моя.
– Без понятия. Может, истоков и нет, Лу. Одна фантазия.
– У любой фантазии тоже есть исток. Например, у твоей фантазии – ты. Твоя радость, твоя боль. И все, кто жил до тебя, и все, с кем ты пересекаешься. Кто учит тебя радоваться и страдать именно так, а не иначе. А еще у истоков твоей фантазии – чужие выдумки, по-другому не получается.
– А разве нельзя придумать что-нибудь с нуля? Без меня, без других, без чужих идей?
– По-моему, незачем.
– Что значит – незачем?
– Придумывать с нуля очень сложно. Если вообще возможно. Попробуй нарисовать небывалого зверя. Рога бычьи, когти львиные. Новая башенка из старых кубиков. Если попробовать создать новые кубики – кто знает, может, сойдешь с ума, может, гением прослывешь, а может, новые кубики окажутся ненужными. Никому. И выбросят их на свалку. Или в музей сдадут, как диковинку.
– Я не могу понять…
– Уходя от привычного, можно уйти и от людей. Для кого тогда сочинять истории?
– Мне такое в голову не приходило.
– А еще – ты не можешь думать без мыслей, без слов, без языка, на котором говоришь, без цветового спектра, который видишь. Без так называемой призмы своего восприятия. Все это тоже – старые кубики.
Ри немного расстроился.
Он каждый раз огорчался, когда при нем говорили, что человеческим возможностям положен предел.
И да, он боялся заплакать, когда в фильмах герои годами прозябали, не получая желаемого. Так не должно быть, так нельзя.
Мальчик стыдился признаться даже Кловису, но – он любил рекламные ролики, которые показывали перед кинофильмами. Всякую чушь про супы в банках он пропускал мимо ушей. Ему нравились красивые, энергичные, улыбающиеся актеры, которые говорили: «Все в твоих руках!»… Ри страшно хотел, чтобы так оно и было. «Мечтай и действуй!» – тоже прекрасные слова. «Все зависит от нас самих!»
Для Ри эти слова обретали иной смысл. Для Ри это значило: «Даже если у тебя нет возможности играть на сцене, и сцены нет, и играть не с кем и не для кого, и ты живешь вместе с братом и его другом в одиноком домишке на краю света, и свет этот называется – Мир Снов, а в Мире Вещей ты – призрак и никто тебя не видит, однажды, вопреки логике, твоя мечта сбудется!»
Лу заметил, что его новый друг совсем сник.
– Ты как раз хотел составить историю из новых кубиков?
– А? Нет. Нет, конечно. Только… Еще раз подумал: из себя не вырвешься. Даже если разрезать себя ножом…
– Особенно если разрезать себя ножом, – сурово поправил его Лу.
Ри замолчал. Хранитель Берега наверняка видел много самоубийц. И – можно биться об заклад – он терпеть их не может. Загрязняют пляж…
– Зачем тебе нужно вырваться из себя? – спросил Хранитель Берега уже мягче.
– А что хорошего – в себе? Чего я там не видел? Слушай, Лу, разве тебе не хочется быть кем-то другим? Или вообще – всеми сразу?
– Не знаю… Нет. – Лу оперся локтем на подушку, склонил голову на руку, сна ни в одном глазу. – А что? Тебе – хочется?
– Хочется. Сильно. Быть разными людьми. И добрыми, и злыми, и умными, и глупыми, и детьми, и молодыми, и стариками… Я недавно думал, что такое артрит – вот я старик, восемьдесят четыре года, и у меня артрит – полдня пальцы болели страшно, ложку взять не мог. Или вот – лошадь. Почему она мотает головой вот так? Зачем? О чем она думает? Актеры такие счастливые, Лу. Я каждый раз, как смотрю кино, думаю об одном: какие они счастливые. И ведь они сами об этом не знают. Наверное, им плохо, когда им дают маленькие роли. Маленькие роли – это так прекрасно! Пять минут побыть на сцене живым человеком, слугой, солдатом, нищим, сумасшедшим. И большие роли – прекрасно. И когда режиссер кричит и ругается, тоже, наверное, прекрасно. Правда?
– Не знаю. – Лу всерьез задумался над вопросами нового друга, но понятия не имел, что на них ответить. – Актерство... Зачем оно? Играй через «не хочу», играй через «не могу». А зачем? Как они живут? По чужой указке, с чужим лицом.
– Мне кажется, это другая свобода. Если говорят «прыгай», ты прыгаешь выше головы, потому что сам попросился в труппу. Сам выбрал этот путь. Ради своей мечты.
Ри улыбнулся: нелегко объяснить подобную точку зрения Хранителю Берега. Мальчик уже понял, что Лу нужна воля вольная, как в песнях – без границ. Для него жизнь по сценарию оказалась бы неприемлема, как ботинки на три размера меньше. Да он и не носит никаких ботинок, даже своего размера…
А Ри почувствовал бы себя спокойнее в рамках чужого условного характера. И в режиссере, даже в тиране, который заставляет работать на пределе сил, Ри, наверное, видел бы отца. Пусть командует, лишь бы ценил и любил хоть немножко.
Лу задумался уже о другом:
– Насчет лошади… Ты догадался, почему она мотает головой?
– Нет. Когда я представил себя конем, мне стало душно в четырех стенах и захотелось побегать. Но я почти ничего не знаю о настоящих лошадях. Только в кино видел, как у одного ковбоя конь все время головой мотал.
– Правда, интересно. Хочешь, я спрошу у Странников?
– Спроси.
– Или сам спросишь.
Ри промолчал. Он не хотел свалиться на голову Лу, когда у того сидят гости. Пусть даже и Странники.
Одно дело – быть на воображаемой сцене, за четвертой стеной, и совсем другое – пить чай с незнакомцами. Незнакомые люди. В зоне досягаемости. Могут сделать больно. Тревога, включить аварийные сигналы!
– Знаешь, насчет Странников… Может, позже. Я пока не готов.
– Но… Ты ведь придешь еще, Молекула? – спросил Хранитель Берега.
– Если сам позовешь.
Лу ответил серьезно:
– Считай, что позвал.
Прошел час, а юноша и мальчик так и не уснули. Перемыли косточки Шекспиру, всем трем Ричардам (от Львиного Сердца до горбатого Глостера), Роберту Льюису Стивенсону, библейскому царю Давиду, Микеланджело, папе Юлию II, Артемизии Джентилески, Дэшилу Хэммету, Веронике Лейк и капитану Ван дер Декену.
– Угу.
– Ты на какой вопрос угукаешь, Лу?
– М-м…
– Ты же сам спросил про «Марию Целесту», я отвечаю… а ты заснул…
– Хватит болтать. Второй час ночи.
– Хренов жаворонок.
– Хренов сов. Филин. Сыч. Неясыть.
– Нет, ясыть!
Поругались, посмеялись и, наконец, уснули. Темно-русые и кораллово-рыжие пряди перемешались на подушке. В полумраке лодочного домика уже не различить, где чьи.
Крестообразная тень оконной рамы перечеркивает загорелую руку Лу и заключает в квадрат лунного света две головы, повернутые в профиль и почти соприкоснувшиеся лбами.
Море не спит.
Мир Снов действительно уютный и неуютный одновременно.
Только одни в нем ищут опасности, как отряд Крушителя (Ксавье, Дина, Марьяна, Энрике, Аймар), а другие ищут и находят относительный покой, как Лу. Хранитель Берега не обязан ни за кого мстить и ничего сам себе не доказывает, просто живет и (кэп) хранит берег.
А Ри мог бы - нечаянно - изменить к худшему эту часть мира, если бы ее не хранил такой сильный дух, как Лу. То есть Лу дарит мальчику возможность быть в мире и покое, в атмосфере приятия, в безопасности. Он в безопасности в двух локациях всего: у брата (Кловиса) и у Лу.
Образно говоря, брат и друг дают ему достаточно прочную кружку, чтобы нормально сидеть и пить чай. В других локациях (опять же образно) кружка в его ладонях стала бы хрупкой, как яичная скорлупа, и лопнула бы, ошпарив его и окружающих кипятком.
(А еще Ри - именно та личинка, которую вырастил Кловис. Бывший человек и бывшее чудовище).
(А еще Ри - именно та личинка, которую вырастил Кловис. Бывший человек и бывшее чудовище).
А! Вот это важный кусок контекста. А то - брат, брат...)))
Образно говоря, брат и друг дают ему достаточно прочную кружку, чтобы нормально сидеть и пить чай. В других локациях (опять же образно) кружка в его ладонях стала бы хрупкой, как яичная скорлупа, и лопнула бы, ошпарив его и окружающих кипятком.
А это некий этап развития из-за того, что он личинка, или это теперь на всю жизнь его особенность из-за того, что он во второй раз родился необычным образом?
Получилась слегка санта-барбара, попробую систематизировать.
1) в Мире Вещей Кловис был младшим братом Эрика, а не старшим 2) в Мире Вещей Кловис убил брата по ошибке, но не безвинно. Он держал в руках пистолет и был по сюжету в отчаянии, в тупике, и чтобы вырваться, угрожал собравшимся в комнате в плане "дайте пройти, иначе стреляю". Эрик стал отбирать у братика оружие, сказав резко "не дури", безо всякого желания выслушать Кловиса и решить проблему, а с мыслью "он подчинится мне, я его лучше всех знаю, он же добряк, не от мира сего, такие не стреляют". Кловис же в слепом неадеквате на волне "мне никто не поможет, даже брат" крепко вцепился в пистолет, ну и упс. 3) Эрик за миг до смерти успел бросить тело и сбежать в Мир Снов, но там он оказался беспомощен и вынужден был сделаться симбионтом отвратительной твари, чтобы выжить. Он стал одним из лиц Множества. Постепенно он захватил полный контроль над тварью и другими ее лицами. 4) Кловис годами искал Эрика, чтобы спасти, а тот в то же время искал Кловиса, чтобы отомстить. По версии Эрика, Кловис был виноват не только в убийстве (по неосторожности).Кловис был виноват, что читать дальше
Кловис и Ив победили тварь, Кловис выделил Ри и стал растить с нуля. Ри во многом не похож, но так и остался звонким почемухой, очень ранимым, а ещё резвым и нескладным, как жеребёнок. То-то Кловис намучился растить эту крокозямблу.
Ри обожает осваивать новые локации, а новые локации не любят Ри. Это мирные локации, созданные местными старожилами, и они ощущают потенциальную угрозу от бывшего чудовища. Ри вынужден ходить за ручку с братом, но хочет приключаться самостоятельно. Пару раз покалечился, теперь тоскует: брат запретил вылазки в незнакомые места. хорошо, что отпускает в гости к Лу.
И да, он же теперь по возрасту младший брат, а не старший.
Я не знал про лошадку ничего особенного. Есть версия, что она так тревожится и сбрасывает напряжение. Типа тик нервный. Как у нас постукивание карандашом по столу. Нужно больше движения и простора. А есть версия, что так показывают недоверие ко всаднику, т.е. надо добиться доверия лошади. А какие ещё бывают причины?
А какие ещё бывают причины?
Причина только одна, мотание головой - один из признаков сильной боли. от которой хочется избавиться, но не выходит.
"Добиться доверия" - страшное словосочетание в таком контексте... когда добиваются от слова бить. хотя по-настоящему заслужить доверие не так уж сложно - просто перестать быть всадником, убрать источник боли, и показать, что боли больше не будет. правда, иногда на это уходит десяток лет...
Мой знакомый Эриман был просто энерджайзер, плюс нервный немножко, мотал всеми частями тела, даже стоя без тревог в деннике. А ещё он пританцовывал, точно перед дверью туалета. А ещё грыз дверь и портил ее. А ещё крал все, что мог украсть. Выхватил телефон у человека, попытался сорвать куртку. Бандюган малолетний (три года). А когда подрос, всадников он не признавал как класс, не давал себя объездить, так и остался необьезженным. Ему все прощали, он был как наглый кот на столе, только конь. и знаешь, лично я бы наказывал. Не сильно. Мальчишке нужна была рука потверже. Не злая и не жестокая, любящая. Но твердая.
Лу для него стал как 50% жизни. И да, его новая жизнь лучше прежней, но в этой новой жизни тоже есть конфликт, хоть и не острый. Ри рвется путешествовать и исследовать все, Кловис не пускает. Ри уверен, что Кловис преувеличивает опасности, боится на пустом месте. Что старший братец просто наседка) Когда он поймет, что брат прав, он сильно расстроится. А Кловис ещё не знает, КОГДА рассказать про убийство и надо ли вообще. "Когда-то я тебя убил" звучит не очень. Но как объяснить, почему у Ри не было родителей и детства до семи лет? Почему все родились, а он просто проснулся однажды утром? Ри спрашивает все время, а в ответ слышит "просто так сложилось". А он, дурак, рвется знать, ищет, играет в детектива, подслушивает, думает, будто узнать секрет будет ужасно круто... Някушка мой. Люблю Ри. Всех их люблю.
А наказывать никого не имеет смысла - ни лошадей, ни собак, ни кошек. имеют смысл нормальные условия и возможности для реализации физических и умственных потребностей - в большинстве случаев это решает 90% проблем. а уже потом - спокойная твёрдость в том, чтобы показать, каких правил общения стоит придерживаться, какое поведение является нежелательным. именно показать, предоставив альтернативу, на которую можно переключиться, а не выдавать люлей, что кроме страха, недоверия и дезориентированности не приводит ни к чему и ни у кого. зверь крадёт вещи? отвлекаем на игрушки, объясняем, что с ними играть удобнее и круче. ребёнок, у которого нет игрушек, тоже может цапнуть мамины часы, это естественное поведение, когда ты любознательный и тебе скучно.
А Кловис ещё не знает, КОГДА рассказать про убийство и надо ли вообще
Да уж, такие откровения для обоих будут серьёзным испытанием... Но они правда очень хорошие, и очень хочется им хорошего.
Вкратце - они не действовали на меня-ребенка, только обижали и озлобляли. И сейчас они не действуют на питомцев, только питомцы становятся менее ласковыми и более закрытыми.
Притом они знают, что нарушают правила, именно мою реакцию проверяют. Раз-другой сел на скатерть - ну ошибся, "здесь не сидят, вот так правильно" (пересаживаю на кресло). Снова сел на стол - уже меня на вшивость проверяет. Они же хитрые, как дети, прощупывают границы свободы, им только раз уступи - беда.
После отчима котята мне достались дикие, он мне их отдал с замечательной формулировкой "я с ними не могу, они неуправляемые". Вскакивали на стол, выхватывали у человека еду, гадили по углам. Я их более-менее построил и покрасил, научил основным нормам общежития (лоток в углу, играть можно теннисными мячиками, а не вещами человека, из мусорки не едят, еда 3 раза в день из миски, а клянчить у человека его обед некрасиво), но они и такие простые правила выполняют со скрипом и мечтают нарушить, тк ребята все детство куролесили, так сформировались, спасибо и на том, что азы усвоили. (Отчим изначально хотел, чтобы вокруг него резвились ласковые теплые котята. Ну какбэ это реальные кошки, а не абстрактные. Они ему надоели через 3-4 месяца... Плюс ни тебе ветеринара, ни корма кроме дешевых сосисок, ни игрушек. А дети-то хорошие, полюбил их, в итоге забрал, живём вот. Но крокодилы жуткие. Носятся, как стадо сайгаков. Мячи свои разбрасывают везде, один сунули мне в кроссовок, другой под порог забили - не достать))) Спасибо, хоть меня боятся, а то бы дом разнесли на атомы))))
Кловис, Ив, Ри и Лу - чудесные люди. Буду писать о них ещё. Здесь я историю Ри рассказал коротко, опустив 80% подробностей жизни Эрика, и про мать, и про побег, и про насильников, тк это громоздко. Мб потом придется растолковать в тексте, почему они стали пленниками в мансарде друзей Рихтера, и как Кловис сбежал, тк без этого неясна история Кловиса и его шрама. Я и сам увидел не все пока. Основное.
Да, и это тоже. поэтому без последовательности никуда, особенно с такими умными, кто всегда ищет "дырку в правилах" - либо всегда "нет", либо всегда "да". и вот это всё - есть не со стола/помойки, а из миски, играть не с тапком, а с игрушкой etc. - оно про границы, а наказание - оно всегда про выплеск негативных эмоций и только. вот произошло с тобой - зверушкой или ребёнком - нечто совершенно естественное: покакал, пожрал, поиграл, - а человек орёт, страшно. и что же теперь - не какать, не жрать, не играть? - да нет, не получится. не говоря уж о том, как часто собаки и лошади огребают за то, что просто, например, испугались - вишенка на тортике невроза.
Буду писать о них ещё
люди - дети - тоже читать дальше
в моем детстве читать дальше
то, что ты назвал наказанием - сброс эмоционального дерьма на винные и невинные головы.
почему его путают с воспитанием, я не знаю.
в последнее время стараюсь такое в себе отслеживать и пресекать. происшествие - отдельно, эмоции по его поводу - отдельно. впал в ярость - не трогай домашних, не трогай животных, запрись в туалете с книгой.
и другим стараюсь не позволять выплескивать негатив. хотя с другими помогает только молча развернуться и куда-то уйти. человеку в неадеквате лучше побыть одному.
(кстати, читать дальше
питомцев уже много лет не бью, тем более "под горячую руку". "горячей руке" неоткуда взяться, тк не ощущаю себя уязвимым, обиженным или испуганным перед ними. если с ними что-то не так, я их жалею, они дети - маленькие, слабые. читать дальше
Да, всё так.
Я очень рано разучился плакать, намертво. потому что если покажешь слабину - добьют, а если будешь вежливо улыбаться, то, может, отстанут, когда надоест. в крайнем случае - сворачивался клубком и изображал анабиоз, "я вообще сплю, мне пофиг", как бы ни трясло. И с тех пор не то чтобы научился обратно. не могу плакать при людях, наедине с собой и то с трудом. когда Птаха впервые увидела меня плачущим, она перепугалась, потому что раньше я никогда не плакал, - а я в тот момент просто расслабился, доверился и позволил своей эмпатии проявится так, слезами.
Как "правильно" реагировать на недовольство, я тоже не знаю. но что-то мне подсказывает, что проблема не в реакции, а в том, что ругань - какбэ не лучший способ выражать недовольство.
А прощать важно, да. ещё важнее не обижаться по мелочам, чтобы и прощать не приходилось, - но, конечно, всем случается захотеть урыть ближнего своего. и главное - эти эмоции сплёвывать куда-то в сторону и забывать, и продолжать любить ближних.
я сильный, попробую помочь ему решить проблему, с которой он не справляется
Самый правильный подход.
Люди действительно часто боятся. боятся лошадей, потому что они же большие, сильные, - хотя более пугливое и ранимое травоядное поди найди. боятся собак, потому что обоже хищник с зубами, - хотя каждая собака, которую никто с детства не знакомил с человеческим миром, остаётся растерянным щенком, которого этот мир пугает. страх порождает ненависть, желание подавить, подчинить, сломать.
логика их поступков была непонятна. тоже страшно
Меня так пугают маленькие дети.)) с животными я всегда мог договориться, либо как-то ограничить. а дети - непредсказуемые, непонятные, неуправляемые, и им всё разрешают: бегать везде, хватать твои вещи, слова на них не действуют, механическую силу к ним применять нельзя, отнимать ничего нельзя, запирать нельзя. можно терпеть, пока деточка по твоим книжкам размазывает банан. Но я и не завожу детей, потому что знаю, что не справлюсь и не вывезу.
Детей и сам бы не вывез.
Про обиды. читать дальше
Ты молодец!
Я про себя так и не понял, умею ли я обижаться или нет. не позволять давить мне на чувство вины - да, учился, а вот обижаться... Если человек продалбывается не со зла - я могу запомнить, что на этого человека лучше не полагаться в каких-то вещах, но не перестаю ему симпатизировать, потому что, ну, просто это человек такой: хороший, но раздолбай. Если человек систематически и вполне сознательно ведёт себя некрасиво и непорядочно - я в какой-то момент перестану давать ему шанс и просто отстранюсь, сокращу общение до формального минимума, но опять же не буду испытывать негатива, и тем паче желания отомстить: разве что лёгкую досаду и иронию, что вот живут же люди и не лечатся.) Мне не нужно, чтобы передо мной извинялись, - мне достаточно, чтобы меня слышали, когда я говорю, что не надо так, что мне так некомфортно. если систематически не слышат - это опять же звоночек, а нужен ли я этому человеку и готов ли я находиться с ним на близкой дистанции. выходит скорее вопрос заботы о личных границах, нежели обиды...
Мне нравится твое отношение к обидам!
Оно более независимое.
Лёгкое.
Для меня обида - процесс общения с миром и с собой. Цель процесса - читать дальше
Я чуть не потерял Лу.
Сразу говорю "чуть не", чтобы не было очень страшно читать. Сейчас беда прошла, Лу на месте, я больше не в панике.
Поэтому могу об этом рассказать.
Летом Лу стал уходить, и из своего БЖД-тела, и из моих мыслей.
Я всегда считал, что "забыть" или "разлюбить" - это вопрос морали и её одной. Если ты решил, то ты будешь беречь человека в памяти и в сердце всегда.
В этом году впервые столкнулся с тем, что можно изо всех сил сопротивляться, не принимать решения забыть, а человек тем не менее размывается в твоей памяти. Только в памяти, не в сердце.
Ты любишь его, но уже не помнишь, кого именно.
И от этого накатывает страшная усталость.
Будто в кошмарном сне, когда ты держишь руку человека, сжимаешь, чтобы вас не разлучили, а его ладонь тает прямо в твоей ладони.
Я видел БЖД и не видел в нем Лу.
Мучился.
А уж как Ри мучился...
Он же сейчас ещё совсем ребенок.
Сперва от него исходили волны яростного отчаяния, в плане "ты же нас сам призвал, ты за нас отвечаешь, почини историю, немедленно, сейчас, верни мне Лу!"
Потом он сообразил, что я сам ничего не понимаю и сам напуган.
Ри перестал требовать с меня чего бы то ни было. Он был настолько в стрессе, что стал тихим и только ждал. Ну, знаешь, как ждут скорой и молча нянчат больную руку. Иногда вот так нянчат больную душу, а скорой для неё не предусмотрено.
Потом мои друзья, которые шарят в теме, пытались посмотреть, чозафигня.
И общими усилиями выяснилось следующее.
В тушке Лу жило две личности.
Одна собственно Лу. Другая не имела отношения к Лу. Но Лу не жадный, гость так гость, пусть даже в голове.
Гость оказался по опции - защитником, и поскольку дерьма в жизни в последнее время хватает, он несколько заработался. Охраняя дом, меня, остальных ребят. То есть постоянно бдел и бдел и бдел. И слегка подзабыл, что тело всё-таки не его. Это как если бы герой в пылу погони схватил чужой мотоцикл и обещал вернуть, но работы было так много, что он до сих пор не собрался...
Особой эмпатией этот воин,видимо, тоже не страдает, потому что он не обращал внимания на нашу панику по поводу отсутствия Лу и спокойно продолжал работу. Это вполне объяснимо. Если ты спасатель, тебе нельзя быть слишком чувствительным к чужим эмоциям, а то будешь каждую ночь в подушку реветь. Он привычно увидел краем глаза, что мы растеряны и паникуем, но - для него это нормальное душевное состояние окружающих. Вроде все живы, и ладно.
В итоге до него всё же дошло, что Лу из-за него начал терять связь с телом и с нашим миром.
Я тем временем притаранил ему другое тело.
Пока что новое тело не доведено до ума, но, вероятно, воин доволен и переезжает в него, потому что Лу в своё - вернулся.
Он такой сейчас хрупкий по ощущениям.
И голодный)))
Лу единственный из моих неравнодушен к реальным продуктам питания, к конфетам, например. Он просто сидит с ними какое-то время. Не знаю, зачем, в чем смысл. Но даю. Он сразу после возвращения так и сидел всю ночь с горстью конфет на коленях.
Меня потихоньку отпускает трясун.
Ри клубочится и нышится рядом с Лу, забив на приличия. Хотя Лу пока сидит без одежды, в какой-то тряпочке типа пледа: надо шарниры проклеить. Ри пофиг, ему просто надо видеть и знать, что Лу живой.
А ещё мне кажется, что из-за этого странного и жутковатого случая Ри изменился как человек. Не сильно. Просто реакции изменились. Раньше он в любой непонятной ситуации искал, кто поможет, и чаще всего требовал этого с меня. Что логично - я должен уметь, я обязан всё знать и всё исправить, немедленно, это мой долг. Сейчас Ри сообразил, что я отнюдь не создатель всемогущий, а сам такое же вечно напуганное жизнью чудо в перьях))))) зато стойкое и верное. Я же их не бросил. Это тоже имеет значение.
И, думаю, отношение к Лу изменилось.
Ришень верил, что Лу - неотъемлемая часть его мира. Не то что он не ценил Лу - конечно, ценил его и радовался ему, но считал его чем-то естественным - должна же у человека быть правая рука, глаза или сердце, должен же у человека быть вот такой друг, как Лу, не бывает иначе. И вдруг оказывается,что никто никому ничего не должен, а есть бесценные сокровища, которые некоторым даются даром, а некоторым не даются совсем. Вне зависимости от заслуг. (Ри не помнит, но в первой жизни у него такого друга не было, да и настоящей любви не было, не повезло). Сейчас Ри как бы лучше видит Лу. Более живым. Не только как всеведущего Хранителя Берега. Но и как человека, у которого ступни замёрзли)))) Ри видит, в чём Лу хрупкий. Иногда Ри порывается сам заботиться о нём. Ещё не очень понимает, как и в чём, но начало положено.