(Продолжение. Начало было вчера: inerind.diary.ru/p220745347.htm).

– Болото прошли, врата миновали, – подытожил Ксавье. – Не расслабляемся. Здешние морфо еще не успели заплыть жиром и забыть, что такое война. Считается, будто они сохраняют нейтралитет. Но вот Странники давно уже отсюда не приходили.
– В смысле – сюда не приходили? – не поняла Марьяна.
– В смысле – отсюда. У морфо очень творческий подход к приему гостей.
– А мы хлебали их болото! – проскандировала неунывающая Марьяна. – А мы взорвали их ворота!
– Ты в следующий раз сама себя подорвешь, – тут же откликнулся Энрике. – И двуху кинуть не успеешь.
– Не завирайся, – беззлобно огрызнулась Марьяна. – Ты от меня хоть раз двуху видел? А? Ну, ну, ну чего? И соврать-то нечего!
Энрике смерил ее презрительным взглядом. Снизу вверх. Сверху вниз на Марьяну смотрели в основном птицы. Энрике не раз говорил, что они бы давно обгадили Дикобразку, приняв ее за памятник, если бы существовали памятники Глупости.
– Ты по жизни читать дальшев беде. Родиться тобой – опасность второго порядка, Марьяна.
– Главное, что не третьего. А на второй – мне плевать.
– Это заметно, Марьян. Тебе надо на перчатках две черты вышить. И на рукоятях ножей выгравировать. Вроде как личный герб. Хотя постой, в долг на тебя ни один мастер не станет работать. О твоем нищебродстве по всему Миру Снов народ предупрежден.
– Так обо мне уже легенды ходят?
– Страшилки о тебе ходят. Безголовый подрывник... Не умывается, не причесывается, в кошельке разводит пауков. Люди говорят: увидишь такую девицу – ничего ей не продавай. Особенно выпивку.
– Хорош, вы оба, – заткнул их Ксавье. – От ваших тупых перепалок я начинаю злиться.
Ребята умолкли.
Однажды они уже довели командира до ручки и не хотели это повторить. Спокойный Ксавье был неплохим лидером и верным соратником. Злой Ксавье становился страшен. Так, что и впрямь впору двуху кидать.
Двухой или двушей назывался сигнал «опасность второго порядка». Два монотонных звука одинаковой продолжительности или две черты, нарисованные рядом – предельно простой код. Подобный сигнал можно подать с помощью свистка. Две параллельные линии можно вырезать на коре дерева, выложить горящим хворостом на земле, а если способности позволяют – запустить в ночное небо в виде двух сияющих алых полосок.
Неопытные сноходцы часто спрашивают, почему они уже полгода в Мире Снов, а ни разу не видели сигнал «опасность первого порядка». Или третьего.
Ответ прост. Если «двуха» означает «попали в беду, требуется помощь», то одна черта – «чирка» – значит «рискую, помощь не требуется». А раз не требуется, зачем шум поднимать?
«Чирку» раньше применяли во время тренировок. Допустим, вы хотите знать, сколько времени вы способны держать защитный купол в горящем сарае. Изобразили в воздухе над крышей одну черту – и рискуйте на здоровье.
Вполне понятно, почему «чирку» десять лет назад использовал дерзкий убийца.
Причем убил не кого-нибудь, а лучшего друга. Обездвижил, рот заткнул, поместил жертву в полуразрушенный дом, изобразил в воздухе над крышей «чирку», а дом поджег. Тренируется, мол, человек. Не мешайте.
Из-за этого ли случая, или просто из-за переменчивой моды, знак «помощь не требуется» стал непопулярен и почти забыт. Как и подобный способ тренировок.
«Тройку» не упоминают даже в проклятиях. Все знают, почему, но никто не любит рассказывать вслух. Ни один нормальный сноходец не крикнет в пылу ссоры: «Чтоб вам до троячки докатиться!»… Такое не прощают. «Тройка» означает: «нас предали свои». Кошмар любого сноходца – предатель в родном отряде.
Хуже «тройки» только легендарная «четверка». Сигнал опасности четвертого порядка гласит: «нас уже не спасти; если надо – убейте то, что раньше было нами»…
Ну а двуха – дело обычное. Трудовые будни.
Если сноходец послал в небо двуху, пристыдить его за трусость способен лишь новичок, который в опасных плоскостях ни разу не был.
Но юные гордецы, вроде Энрике или Марьяны, считают ниже своего достоинства в беде подавать сигнал. Недавно после схватки с йиругами Ксавье напустился на израненную, но гордую Дикобразку: «Три стражи штрафных! Орясина безмозглая! Что, покоцали тебя? И поделом. Устроила тут хренов Ронсеваль…». А потом пришлось объяснять этой невежде, кто такой граф Роланд и почему он в Ронсевале поступил глупо. Марьяна осталась в полной уверенности, будто командир ее по-своему похвалил.
Вот и сейчас Дикобразка, хоть и умолкла, вовсе не присмирела. Она принялась подпрыгивать на ходу. Ей не мешал походный скарб, увесистый, но распределенный по многочисленным карманам и поясным сумкам. Девушка соревновалась сама с собой: старалась наступать не на землю, а только на обломки узорчатых плит, и шепотом считала, сколько раз ей это удалось. Иногда приходилось делать большие прыжки, но Марьяну это не останавливало.
Дина тихонько вздохнула: до сих пор не привыкла смотреть сквозь пальцы на подобное ребячество.
Аймар, наоборот, залюбовался: он любил символичные сцены. Яркий, экзотический пейзаж, суровые воины, несущие диким землям свой закон. Высокая, сильная девушка попирает обломки чужой цивилизации. Вот как придут перемены в этот мир: не постепенно, а скачками.
Энрике, не склонный к философии, просто постучал пальцем по виску. Марьяна показала ему язык.
«Безнадежны», подумал Ксавье.
– Не увижу от вас двуху, когда надо – шкуру спущу. С обоих. Чтоб не подначивали друг друга.
– Команди-и-ир… – заскулила Марьяна. – Зачем так сурово-то сразу?
– Мало ли, что мы болтаем со скуки, – поддержал Энрике.
– А вы – не болтайте.
– Ходят слухи… – начал Энрике. И замолчал.
– Какие слухи? – спросил Аймар, поддерживая беседу, поскольку Крушитель на уловку не поддался.
– Крушитель, говорят, никогда в жизни двуху не запускал, – сподхалимничал Энрике. И зыркнул на Ксавье – подействовало или нет? Укрощен ли дракон?
– Говорят, и слоны в небе парят, – ответил Крушитель.
– Первое чудовище убил голыми руками, первое оружие сделал из его зубов, – не сдавался Энрике. – Скажи, Аймар! Очистил от чудовищ целую плоскость и никого на помощь не позвал. Ни разу.
Ксавье не любил подлиз, но его позабавила шитая белыми нитками лесть Энрике. Оба они как дети малые, что Рик, что Марьяна. И хитрости у них смешные, и перебранки не всерьез.
– Знаешь, почему не позвал, парень?
– Почему?
– Потому что не умел.
При виде четырех юных изумленных лиц Ксавье расщедрился на объяснение:
– Меня занесло на неосвоенную плоскость. Скалы, валуны, сносовные деревья, на которых совы растут. Корни сплелись намертво, и ни одной нормальной тропы. Выбраться не мог. Зеленый был. Думал, в Мире Снов нет людей, кроме меня. Ну, застрял я там. Плоскость от чудовищ не очистил. Убил троих, камни на них скатывал со скалы. – Ксавье благоразумно умолчал, что чудовищ он поглотил. Кто не дурак, тот поймет. А кто Марьяна, тот не должен такие вещи про командира знать. – Одну тварь прикончишь, вторая чует смерть и бежит полакомиться, а ты катишь новый камень. И не зубы я от них брал, а когти. Утыкал когтями дубину, на случай, если встречу йируга. Спустя месяц здешнего времени вижу: между сосен просвет, лес кончился, внизу долина, дорога, а на ней человек. Я чуть со склона не рухнул. Бегу, скачу по уступам, точно баран, скольжу, ору. Он давай от меня удирать, думал – йируг на него прет, да еще гниловатый… Вот такой я был красавчик. Еле дозвался того бедолагу. Хороший он оказался мужик, хоть и Странник. Припасами поделился. Я от него узнал азы сноходчества. И про сигнал опасности второго порядка услышал от него же. «А что, так можно было?!?»
Ответом ему был дружный смех. Даже Дина чуть приподняла уголки губ в улыбке.
– Вот в чем сила человечества, ребят, – подытожил Ксавье. – Тонна невежества на щепотку удачи.