– У меня идея, – заявила Марьяна. – Вам понравится.
Взгляды, которыми обменялись Дина, Ксавье, Энрике и Аймар, были красноречивее слов.
– Ты взорвешь все здание? – вздохнул Ксавье.
– Ну-у, это слишком топорно. Я же мастер.
– И?
– Я высокохудожественно взорву все здание. Это будет красиво, командир. Это. Будет. Красиво.
– Пленники, Марьяна, – напомнила Дина.
– Ладно, я засяду в нужнике. Каждому, кто придет, буду по-тихому сворачивать шею. За сутки порешу всех морфо по одному.
– Не пойдет, – сказал Ксавье. – Во-первых, морфо могут не срать сутками, если питаются чужим теплом. Во-вторых, даже пьяные морфо после второго или третьего невозвращенца сообразят, что в доме все больше кислороду.
Марьяна радостно запела:
– Девять пьяных морфо пошли попудрить носик, один утоп в сортире, и их осталось восемь…
У Энрике дернулся кадык.
– Они расстреляют сортир, – заметил Аймар. – И поднимут тревогу.
Марьяна прищелкнула пальцами, словно кастаньетами:
– Давайте начнем с того…
Энрике перебил:
– Давайте начнем с того, что читать дальше свяжем Марьяну и оставим тут до конца вечеринки? Ничего личного.
Мои люди, подумал Ксавье.
Силы Добра.
Энрике, называющий резню «вечеринкой». Марьяна, безбашенный подрывник. Дина, которая сжигает морфо заживо, а после боя молится за убитых. И Аймар, красавец, он же умница, он же разведчик, неспособный на ошибку – может быть, он тоже безумен, если добровольно вступил в команду Небесного Палача?
– Аймар, ты сможешь превратить меня в морфо? – спросил Ксавье.
– Возможно.
– Что значит «возможно»?
– Я могу придать вам только внешний облик паутинной твари, командир. Вы не будете способны принимать боевую форму в случае опасности. Кроме того, ваше поведение будет отличаться в таких мелочах, которые мы с вами не сможем предугадать, поскольку никогда не жили среди морфо.
– Я жила, – неожиданно подала голос Дина.
– Что-о?!
– Я жила среди морфо. Я могу вам помочь.
Смуглое лицо девушки было бесстрастно, словно отлитое из бронзы.
– Дин, ты никогда не говорила…
– Не было повода.
– И в качестве кого ты у них жила? – недоверчиво усмехнулся Энрике. – Колись давай. Всем интересно.
– В качестве… – Дина сглотнула. – В качестве никого. Вполне точное определение. Мы были никем. Девять лет назад. Мне было девять, когда нас освободили.
Ксавье знал, что Дине восемнадцать, но выглядела она старше. Он бы не удивился, если бы она рано начала седеть. Особенно старили Дину глаза – в них непрошеным гостем поселился опыт, какой и к тридцати, и к сорока годам наживает не всякий.
– Я провела в рабстве одиннадцать месяцев. Вместе с пятью другими детьми. Насколько я знаю, у нас не было возможностей для побега. Зато была возможность… наблюдать за хозяевами. Изучать их обычаи. Привычки. Татуировки на их телах. И некоторые особенности… обращения с рабами.
– Господи, – выдохнула Марьяна.
Никто в отряде еще не видел Дикобразку такой серьезной. Марьяна коснулась тонких смуглых пальцев Дины, видно, хотела по-дружески пожать соратнице руку. Подбодрить. Посочувствовать. Но Дина не обратила внимания на ее жест и продолжала:
– За столько лет, конечно, в среде морфо многое изменилось. Но мои скудные познания все же лучше, чем ничего.
Дина прочитала краткий курс этикета морфо:
– Гость приветствует хозяина первым. Хозяин имеет право не приветствовать гостя, если тот ему незнаком. Если гость просится пожить, это вполне нормально, но он обязан сдать оружие и поднести хозяину подарок. Раба, к примеру. Хозяин может попытаться чуть ли не с порога навязать гостю в жены или в мужья кого-то из своих детей. Если у морфо есть дети, то их, как правило, слишком много, и они не вызывают у родителей иных чувств, кроме желания поскорее сбыть голодную ораву с рук. Поэтому Аймару лучше пойти с командиром в качестве морфо-спутника.
Ксавье понял не сразу:
– Причем тут… а, тьфу!
– Я пойду с командиром в качестве ревнивой жены? – без тени улыбки уточнил Аймар.
– Именно.
Дина, Ксавье и Аймар несколько раз повторили и заучили наизусть свою легенду (морфо-беженцы из разоренной крепости Белой Чаши) и устоявшиеся выражения, которые наверняка понадобятся им «в гостях».
Потом Дина показала Аймару, как создать имитацию паутины, сделать из нее петлю, светящуюся зеленым потусторонним светом. Потом девушка взвесила петлю в руке, надела себе на шею, затянула.
– Уверена? – только и спросил Ксавье.
– Уверена, командир.
– Учти: если тебе сорвет крышу, мы все – покойники.
– Мне не сорвет крышу, командир. Я осознаю меру своей ответственности. Из меня получится вполне сносная рабыня. Вот только волосы… Волосы нам тогда стригли коротко. Чтобы не было соблазна повеситься на своих же косах.
Дина достала нож. Марьяна испуганно охнула, будто соратница готовилась отрезать себе не волосы, а пальцы. Ксавье жестом остановил Дину:
– Отставить самодеятельность. Аймар заплетет тебе косу, свернет в улитку и закроет тканкой.