Мастер Севьен казался на первый взгляд сибаритом и бездельником, а на проверку пользу приносил немалую.
Он поддерживал во всем здании, напоминающем муравейник, нужную температуру, свет и влажность воздуха. Для больных он был настоящим спасением: в лазарете, не в пример обычным больницам, циркулировал свежий воздух. Никакого тебе застарелого, наводящего тоску запаха лекарств.
Особенно Севьен любил библиотеку, где создал идеальную атмосферу для книг. В итоге из книгочея и книгоподклейщика он незаметно для себя стал настоящим библиотекарем.
В здешней библиотеке было тепло, светло и уютно. Там хотелось поселиться.
Когда Севьен отлучался со своего поста, чтобы внести какие-нибудь улучшения в свою систему подогрева помещений и подачи воздуха, его заменяла читать дальшеюная барышня Мьен Тоэрин, отнюдь не столь щепетильная в отношении читательских формуляров, теряющая все бумажки, важные и очень важные, и любой работе предпочитающая чайные посиделки в хранилище с Ильмиралин, лучшей своей подругой.
Мастер Севьен был еще молод, собою недурен, честен, нестяжателен, душою мягок и сердцем чист, что твоя голубица.
Но и у сего совершенства имелся недостаток.
Люди разбегались от него, точно тараканы от керосина.
«Зануда, каких свет не видывал», честно предупредила Флайрэля барышня Мьен.
Господин Севьен, крепко взяв человека за нарукавный шнурок, мог три часа кряду излагать свои взгляды на религию, политику, философию, историю, языкознание, мифологию и природу леа. Он говорил: «Дорогой мой, пожалуйста, не спорьте», когда человек и не думал спорить, а только хотел вырваться. Вы намекали, что вам обсуждаемая проблема неинтересна, а он парировал: «Неинтересна! О, вы умрете, так и не расширив свой кругозор». Его постоянно беспокоил кругозор других людей. Он рекомендовал ошарашенному собеседнику пять-шесть книг на тему, которая никогда и никому не понадобится в повседневной жизни, и настаивал, чтобы собеседник непременно записал названия этих талмудов и обязательно их прочел, иначе он, Севьен, будет глубоко несчастен и разочарован в подрастающем поколении. Словом, нарукавный шнурок оставался у Севьена в руке, а собеседника точно ветром сдувало.
Флайрэля так и подмывало спросить самым учтивым тоном: «Достопочтенный мастер Севьен, велика ли ваша коллекция шнурков?»…
Их первая встреча запомнилась юноше на всю жизнь.
Мастер-библиотекарь чуть не с порога сообщил новому знакомому, в каких условиях верхне-тальские пираты эпохи Астлен содержали своих катамитов. Флайрэль имел глупость переспросить, что такое катамиты. Севьен объяснил. Флайрэ позеленел.
– Вы нездоровы, дитя мое? Я приготовлю вам зеленый чай.
– Благодарю вас, мастер! Я, кажется, и впрямь нуждаюсь в чашке чая… Простите, а для чего вы мне это рассказали?
– Ведь вы этого не знали.
– Не знал.
– О, разумеется, наша система образования несовершенна, а молодежь не стремится узнать ничего сверх положенного. В мое время… В мое время все было точно так же! Глупые мальчишки только и увивались за девицами из чайных домов. Я же за пять лет сумел прочесть две трети нашей университетской библиотеки. Но сколько еще осталось непознанного, Флайрэль, сколько неизведанного, а мне осталось изучать этот прекрасный мир всего каких-то пятьдесят, шестьдесят, ну, от силы семьдесят лет! И за это время появятся новые знания, а старые, на которые мы с вами полагаемся, будут опровергнуты, как теория плоской земли! Жизнь суть вечный бег за истиной, которую нам не догнать. Вот в чем трагедия человеческого существования. Я расстроил вас, бедное дитя? Берите печенье. Кунжут в его составе укрепляет костную ткань. Зато сахар разрушает вашу зубную эмаль. Разве не восхитительно, что каждый продукт, который мы едим, одновременно и укрепляет наше здоровье, и приводит нас на один шаг ближе к смерти! Кстати, вы знаете, какие продукты горения образуются после того, как ваше тело кремируют? Прошу вас, ешьте осторожнее – вы снова подавились… Третий император династии Нэйин умер, подавившись кунжутным печеньем… Бедный мальчик… Мне показывали его мумию, всю обложенную нефритом и благовониями. У него такое изумленное лицо… Почти как у вас, дорогой Флайрэ. Я распознал в ваших глазах живой ум, дитя мое. И не верьте злопыхателям, которые считают вас недалеким неучем, великовозрастным ребенком! Вы способны усвоить любые знания. Приходите ко мне чаще, приходите каждый день – я не прощу себе, если брошу вас прозябать в невежестве!