Мне пришла в голову история.
Жил человек, который с детства знал, как вызывать дракона.
Он уже не помнил, откуда. Дети всегда делятся секретами - как вызвать, например, призрак белой дамы. Или безголовой лошади. Чтобы вызвать дракона, не нужны были круги и свечи. Просвисти всего несколько тактов особой мелодии, и дракон явится.
Дети пугали друг друга этой мелодией, пока до них не дошло, что они уже давно и не раз просвистели её от начала до конца, а дракон не явился. Тогда они переключились на что-то другое.
И только один из них тосковал о чуде, которое не произошло, и о чудовище, которое не явилось.
Он стал искать сведения в книгах, получил много знаний полезных и ещё больше бесполезных. Но все книги говорили о драконах как о персонажах сказок и относили их к разделу "мифология".
И однажды, когда он, уже юноша, сидел в библиотеке университета, низко склонившись над книгами и прикрывая "Историю драконов" нормальным математическим трактатом,
кто-то,
неизвестно кто,
сказал, стоя рядом с ним:
"Мелодия была верная. Не хватало только одной последней трели".
Юноша замер, ожидая, что неизвестный просвистит ему эту трель. Но оказалось, что рядом - никого нет...
На другой день на площади жгли ведьму. И юноша подумал: "Она не ведьма, просто старая женщина, деревенская травница. Она не может делать то, в чем её обвиняют. Поэтому люди и решились её сжечь. Потому что они не верят. Если бы я знал ту мелодию до конца, я призвал бы дракона сейчас". Он ничего не мог поделать. Возле костра стояли солдаты. Когда огонь разгорелся, что-то вдруг издало жуткую трель. Стон попавшего в огонь сырого полена слился со стоном несчастной женщины и злорадным визгом какого-то бесененка-мальчишки. Юноша понял: это та самая трель. Но он не смог повторить мелодию, добавив к ней нужную коду. Губы его прыгали, язык не слушался. Он плакал. Раз за разом он силился успокоиться и просвистеть мелодию, но то в толпе его сильно толкали, то сам он сбивался от рыданий.
Ночью он ушел далеко за город и там всё пытался повторить мелодию правильно. Что-то промелькнуло в небе. Некая тень. Но, может быть, это было облако.
И уже знакомый голос сказал ему:
"Когда свистишь, нужно держать во рту маленький камешек, который никогда не видел ни света, ни счастья".
И снова рядом не оказалось никого.
Юноша отправился в далёкие пещеры искать нужный камешек, но найти его было невозможно. Мешал свет свечи в фонаре. И до юноши по пещерам не раз бродили люди. Все камешки тех пещер хоть раз да видели свет.
Прошло несколько лет. Юноша стал учёным. Не было такой области наук, в которой он бы не преуспел. И, хотя он желал только знаний и никогда не стремился ни к богатству, ни к славе, случайно у него появилось и то, и другое. А потом точно так же случайно он оказался в темнице, в самом темном и страшном каменном мешке, где он мог сидеть только скрючившись. Первое время он ни о чем не думал, только шатал языком окровавленный зуб. Предстоящая казнь его не пугала. Он не мог представить мир без себя, будто что-то ему подсказывало, что он был всегда.
В каменном мешке было ничего не видно, точно молодой учёный ослеп.
Он пошарил на полу, с трудом поднял и с трудом поднес ко рту крошечный камешек.
Свистеть было тоже трудно...
Крепость, служившая тюрьмой, рухнула, просев изнутри.
Из-под груды камней выбралось крылатое чудовище. Издало гортанный, курлычущий крик.
И ему ответили.
Дракон призвал дракона.
- Ты сожжешь этот город? - спросил старый дракон.
- Раньше я ответил бы иначе, - сказал молодой дракон. - Но не осталось милосердия во мне.
- И это значит?..
- Это значит, что город я не сожгу.
Два дракона, старый и молодой, летали над городом, разбуженным среди ночи и объятом тревогой.
Звенел набат. Пользуясь паникой и неразберихой, воры грабили, убийцы убивали, насильники насиловали. Какая-то толстая краснолицая женщина бежала по улице с тачкой, полной соседского барахла, едва прикрытого её драной шалью.
Драконы летали за облаком, летали за тучей, летали за дымом пожара, зажженного не ими, и ясно видели, как из бедных кварталов расползаются Голод и Невежество, как люди, давно перестав жить, учатся выживать и по вечерам глушат тревогу и тоску дешёвыми зрелищами, как в богатых кварталах расторопные служанки вытряхивают из дорогих узорчатых ковров Чуму и Проказу, как множатся доносы на столе у судьи, как извиваются на бумаге толкуемые вкривь и вкось законы, заставляя народ смириться со своей беззащитностью перед ухмылкой Несправедливости, и как отряды наемников бражничают с местными юнцами и рассказывают о своей героической жизни, постепенно отучая их пугаться зла и прививая им вкус к Насилию.
- Не надо жечь хлеб в полях, - сказал молодой дракон. - Пусть хлеба будет довольно. Они сами найдут причину, чтобы отнимать его друг у друга.
- Тебе жаль кого-нибудь? - спросил старый дракон.
- Мне жаль многих, - ответил молодой дракон. - Но я никогда не верил в наказание. Даже когда наказали меня... Я не считаю себя безгрешным, и всё же я так и не понял причину - почему незнакомые люди прервали мою лекцию и наговорили мне много пустых слов, а потом избили меня и швырнули в могилу для живых. Я не верил во всё это. Точно так же я теперь не могу поверить в помилование. В отсеивание немногих достойных. В чьё-либо право миловать их и спасать. Даже своё.
- Но я спас тебя, - заметил старый дракон. - Я дал тебе все ключи.
- Верно, и я сделаю для тебя то же самое, - ответил молодой дракон. - Если узнаю тебя в твоей следующей человеческой жизни.
- Узнаешь, - отозвался старый дракон. - Что ж, летим?
И они улетели. Далеко-далеко. Туда, где сияют горы.