"Увидел" хороших друзей. Примечание: по истории Датини - двенадцать лет, а Флайрэ - почти восемнадцать, но при этом жизнь сложилась так, что именно Флайрэ учится у Дати, а не наоборот.
– Мне не хватает Минти. Не хватает такой подруги...
Флайрэль невольно задался вопросом: а правда, почему у Дати нет подруг? Не одиноко ли ей?
– Хоть я и не замена Минти, мне кажется, мы могли бы…
Флайрэ сконфузился – кто знает, приличествует ли мужчине, хотя и совсем юному, предлагать дружбу маленькой девочке. Да и сидеть с ней в ее комнате, часами болтать наедине, вот как сегодня... Флэ раньше не задавался таким вопросом, а ведь это, может быть, запрещено.
– Мы давно дружим, – просто ответила Дати.
Флайрэ тихонько засмеялся – так легко стало на душе.
– Интересно, как люди узнают, что они – друзья? Никто ведь не говорит: «С этой минуты мы дружим, начинай отсчет»! Надо самому догадываться, друг ты или нет. Или еще не друг... Или уже не друг. Так и ходишь весь в раздумьях, а спросить стесняешься.
Датини улыбнулась.
– Трудно вам, илдри. Нам-то легче… Мы видим линии на земле и на воде, пути звезд и птиц на небе, черты на камне. Все дороги пересекаются, а иные и по нескольку раз.
– Боюсь, я не понял, что ты сказала. Но звучит как-то… обнадеживающе.
– Верно.
– Значит, мы уже пересекались, Дати?
Янтарные глаза Датини потеплели, а потом потемнели и на мгновение стали почти человеческими – карими. Флайрэ понял, что это не иллюзия. Датини настолько человечна, что и глаза леа’кри временами отражают ее суть. Вряд ли ей придется когда-нибудь полагаться на маски и обряды. Вряд ли она вообще захочет становиться мастером, вдруг понял Флайрэ. Ей не нужно ничего доказывать ни другим, ни себе.
– А на занятиях мне все равно придется звать тебя не сестренкой, а наставницей. И без панибратства!
– Доля твоя нелегкая, – чуть лукаво ответила Дати. – Говорят же ваши философы: учитесь у детей.
– Научи меня своей мудрости, Дати. Но что мне предложить взамен? Научить тебя своей глупости?
– А я не против.
Вскоре друзья уже распевали дуэтом вполголоса:
– Пусть не носает мой нос и не ухает мой ух, на бегу я стою двух, если падать под откос! Не шагается мой ног, я взлечу, как мотылек, не сгибается мой рук, все равно я верный друг! Ничего-то я не знаю, ничего я не могу, только в сердце для тебя я эту песню берегу!